Очень хорошо помню, какой ты была красивой. Стройная, в летнем платьице, играющем на легком ветру, с длинными распущенными каштановыми волосами, обворожительно вьющимися на концах, с косой челкой, с милыми родными веснушками, с радостной и доверчивой улыбкой, предназначенной только мне…
Сколько месяцев подряд я, днем и особенно ночью, вспоминал тебя именно такой, но теперь, когда ты оказалось столь близко, я, ничего не ведая, продолжал постигать технологии производства в одном из заводских цехов, вместо того, чтобы встречать тебя! Я не знал! Я совсем не чувствовал твоего приближения! Я не чувствовал и беды, которая, вполне возможно, бродила рядом с тобой. Рядом с нашим счастьем.
Пассажиры в твоём вагоне оказались разными. Впрочем, как всегда и везде. Кто-то ехал парами, кто-то втроем, но многие в одиночку. Было ясно, что и маршрут, и всё с ним связанное, им давно известно и тяготит вынужденной потерей времени. Потому кто-то читал книгу, кто-то шелестел газетами, кто-то дремал.
Напротив тебя сидела, не находя дела по душе, любопытная егоза лет пяти-шести. Ей давно надоело смотреть в окно, ей надоело закутывать маленькую куклу в замусоленные одежонки, а ее озабоченную маму давно утомили приставания дочки, и девчушка переключила своё внимание на тебя. Вопросы последовали один за другим. «А как вас зовут? А куда вы едете? А к кому?» Она не тараторила их, а вполне серьезно, слегка смущаясь своей взрослостью, заинтересованно дожидалась ответа. Тебе казалось, будто девочка завидует тебе, поскольку мечтает поскорее стать такой же самостоятельной и красивой и чтобы ее, как и тебя, где-то ждал любимый человек.
Ты, чтобы как-то скоротать надоевшую дорогу, с удовольствием отвечала девочке, овладевшей инициативой в разговоре. А она лишь слегка смутилась, узнав, что ты едешь к своему мужу, но скоро продолжила копать вглубь интересную ей тему взаимоотношения полов. «А как он к вам относится? А вы его очень любите? А эти сережки он вам подарил? Значит, сильно любит!» И так далее. Ты смеялась и отвечала в соответствии с возрастом любопытной козявки.
Вот тут и случилось то, что и тебя, и нас спасло от многих неожиданностей. Сидевший рядом обладатель той отполированной лысины, которая располагается между двумя долями еще густых волос, обратился к тебе совершенно с неожиданным вопросом:
– Вас, наверное, зовут Людмила Белянина?
– Да! – поразилась ты настолько, что больше ничего и сказать-то не смогла.
Ещё бы не удивиться, когда в трех тысячах верст от родного дома в каком-то странном поезде случайный попутчик начинает свой разговор с демонстрации полной о тебе осведомлённости!
– Не удивляйтесь! Я уже и билет вам купил на обратный путь, поскольку ваш супруг меня заранее предупредил о вашем приезде и возвращении вместе с нами в Казань. Так что теперь я обязан доставить вас к нему в целости и сохранности! – он усмехнулся как-то заботливо, по-отцовски, и твоя тревога улетучилась.
«Разве такое можно забыть, Людок? А имя своего ангела-хранителя теперь помнишь? Ну, да! Большунов Рэм Петрович! Прекрасный был человек! Был, поскольку прошло с тех пор тридцать пять лет! Мало ли за это время чего случилось, а вот память сохранила о нем самое хорошее впечатление! Говорят, человек жив, пока о нем помнят, пока его вспоминают! Стало быть, и Рэм Петрович живой!»
Когда полуигрушечный поездок докатил до финиша, пассажиры из обоих вагончиков (больше их не было изначально!) шустро метнулись к автобусной остановке, обозначенной одиноким металлическим столбом с табличкой «А». Сей столб на краю пыльной площади напротив павильончика, считавшегося железнодорожным вокзалом, означал остановку автобуса.
Толпа пассажиров заранее заволновалась и стала перекатываться взад-вперёд по площади вслед небольшому автобусику по имени «Пазик», который никак не хотел останавливаться там, где висела табличка «А», а ёрзал то взад, то вперёд. Наконец, он замер и распахнул узенькие гармошечные двери, которые немедленно подверглись штурму обезумевших пассажиров.
– Держитесь за меня и пробивайтесь в автобус! – приказал тебе Рэм Петрович, уже перехвативший твой чемоданчик и буром устремившийся вперед.
– Нет! Я подожду следующего! Я так не смогу! – взмолилась ты, понимая, что никакие силы не помогут тебе преодолеть мощное сопротивление ополоумевшей толпы, чтобы попасть вовнутрь крохотного автобусика, раскачиваемого неимоверным напором жаждущих.