Эгиль молча подставил ладонь под нож.
Конопатые братья-близнецы Хельги и Хлив помогали старшим, обрубали ветки и сучья с упавших стволов, затем впрягали лошадей и оттаскивали деревья на опушку. Близнецам Хельги и Хливу давно надоело рубить сучья и таскать на себе топоры, слишком тяжелые для мальчишек. Но Свейн Волчья Пасть не унимался, он приказал работать даже в темноте. Мороз крепчал, вокруг потрескивали деревья...
– Хлив, гляди, это же Торвальд! – толкнул брата Хельги.
– Откуда ты взялся? – набросились близнецы на необычно тихого приятеля. – Вырву Глаз тебя вчера искал, чтобы идти на рыбалку! И нам не помогаешь, и дома тебя нет, и мать не знает...
– Я был в усадьбе Северянина, – признался краснощекий Торвальд. На его бровях повисли сосульки.
Близнецы вытаращили глаза.
– Что? И тебя там не убили?! Что ты там делал?!
– Мы строили шалаш. И делали запруду, там, где Бобровый Остров. Я там был с Эгилем, Дотиром и Торфинном. Еще был Харальд Сеновал и его старший брат... и парни с фермы Северянина. А потом мы ходили к ним в дом, там осталась куча еды от свадьбы. У них сразу две свадьбы, и нас угостили.
– Это как? – помертвел Хельги. – Как угостили? Как это парни Северянина? Вы там были и ничего не сказали Ивару?!
– Пошли со мной, я покажу вам что-то важное, – поманил Торвальд, честно глядя в глаза. – Там Эгиль и Дотир, они лучше меня говорят.
– Ладно, пошли! Но ты нам ответишь!
Торвальд свернул в лес. По скрипучей тропинке он привел братьев к избушке, где обычно отогревались пастухи. Из-за домика вышел Эгиль, с ним – Даг Северянин в широкой войлочной шапке. Близнецы потеряли дар речи. Хлив покрепче перехватил топор.
– Все просто, – сказал Эгиль. – Теперь нам можно ходить туда, на запруду, и на остров. А парням Дага можно ходить к нам. А скоро мы вместе пойдем охотиться, как взрослые. Даг сказал, что Горм Одноногий научит валить оленя одним ударом.
– Заткнись! – Хельги несильно заехал дураку в челюсть. – А то я тебя одним ударом. А Ивар вас в землю зароет за такое. Как вы могли подружиться с найденышем? А ты убирайся отсюда, это наш лес, не то мы тебе снова...
– Хельги, ты трус! – не замечая топора, бросил в лицо противнику Северянин. – Когда вы приходили к нам, Одноногий учил вас драться. Вы приходили два года, и никто вас не трогал. Когда Ивар тебе приказал избить меня, вы дрались не как мужчины, а как крысы. Давай один на один?
– Мы никогда не деремся отдельно, – смутился Хельги.
– Хлив? Давай один на один?
– А ты снова будешь с ножом? – учуял подвох Хлив.
– А мне так удобнее, – зло хохотнул Северянин. – Ты толще меня, вот и дерись без ножа. А я буду, как мне лучше. Давай, Хлив, покажи, что ты воин, а не охотничий пес Ивара!
– Я не служу Ивару! – теперь Хлив, несмотря на мороз, вспотел. Его взгляд был прикован к лезвию, зажатому в кулаке Северянина.
– Хлив, разве Ивар не твой херсир?
– Это просто так... это вроде как играть в римлян... – забормотал вконец сбитый с толка Хлив. – Мы ему не присягали и ничего не обещали... А с тобой я на ножах все равно не буду!
– А за то, что ты обозвал нас трусами, мы еще поквитаемся, – пригрозил Хельги.
– Поквитаемся, – дал согласие Даг. – Если ты не трус, ты сделаешь, как я. И твой брат тоже. Хлив, если сможешь повторить следом за мной, я при всех скажу, что я трус и девчонка!
– Что... повторить? – переспросил Хлив.
Он никак не мог взять в толк, отчего они вчетвером не скрутят этого зазнайку. Ведь их четверо, а он – один, и снова приперся драться. Но что-то мешало Хливу просто так дать чужаку в глаз. От волчонка, от его взгляда, и даже от его грубых слов исходила непонятная сила.
– Вот так повторить, смотри! Эгиль, принеси мне топор!
Эгиль послушно метнулся к заиндевевшей дубовой колоде, с натугой выдернул из нее полукруглое лезвие. Даг улыбнулся и приложил тусклый металл к языку. На всю длину языка.
Хельги сглотнул. Даг стоял, прижимая к лицу сталь, и ухмылялся одними глазами. Говорить он, конечно, уже не мог.
– Он не трус, – негромко напомнил Дотир. – А ты, Хлив? Хельги?
Хлив зажмурился и приложился языком. Он догадывался, что должно произойти, недаром взрослые лесорубы работали в перчатках. Хельги засмеялся и тоже повторил подвиг найденыша, пользуясь своим маленьким топориком для подрубки сучьев. Дотир сбоку заглянул каждому в лицо, проверяя, чтобы никто не схитрил. Но близнецы не схитрили. Зато Даг легко отнял от языка топор и сплюнул.
– Я нагрел лезвие в костре, – засмеялся Северянин. – Что, Хельги? Повтори за мной, оторви железо от себя...
Хельги попытался, но не смог. С утра стоял трескучий мороз, язык намертво прилип к кислому железу. Малейшая попытка оторвать топор вызвала дикую боль. На глаза навернулись слезы. Его брат Хлив мычал и показывал рукой за избушку. Там у проклятого волчонка пылал костер, можно было спастись. Не топать же домой в таком виде!
– Вы оба глупее овец. – Даг присел, грея руки над огнем. – И вы оба струсили. Хельги, ты мог драться со мной один на один, как подобает воину. Но ты испугался ножа, да? Эй, все видели этих трусов? – обернулся он к звенящему лесу. – Все слышали, как я предлагал им честный поединок?
– Мы видели, Даг!
– Я тоже видел. Они нападают только со спины.
– Что нам сделать с ними, Даг? Отрежем яйца?
– Точно! Холостить этих уродов! Чтобы больше не бросались вшестером на одного!
Хлив почувствовал, что вот-вот обделается от страха. На полянку откуда ни возьмись вышли Аки и драчун Длинный Заяц, и Сигурд Северянин, а с ними... с ними были парни из хирда Ивара Вырву Глаз. И никто не собирался помогать близнецам.
– Теперь слушайте меня, – важно сказал Северянин. – У вашего Ивара больше нет хирда. Можете дальше служить ему, но тогда вам конец. Мы будем бить вас везде. Вас обоих. Проваливайте, лягушата!
Близнецы сопели, прижав к языкам топорики, переминались с ноги на ногу, но не двигались с места. Даг кивнул Сигурду.
– Вы можете пойти с нами, – разрешил Сигурд. – Тогда мы разморозим ваши языки. Но вы при всех принесете клятву верности настоящему херсиру. Клятву положено соблюдать, пока вы живете на ферме. В пути все отменяется. Это настоящий хирд, и Даг – настоящий херсир. Не такой, как Ивар. Мы будем сражаться друг за друга, как викинги из Йомса. Все, как братья... Ну что, идете с нами?
Дважды повторять Сигурду не пришлось.
За три дня Ивар Вырву Глаз лишился семерых преданных парней.
Глава пятая
В которой муж и брат скрипят зубами, Ивар вспоминает о чести, а Даг слышит голоса
Кузнецы едва успели разогреть горн для новой партии руды, как во дворе раздался стук копыт. Свейн Волчья Пасть явился мрачнее самой черной тучи. С ним были четверо верных лютых, Олаву это сразу не понравилось. Обычно, чтобы проскакать пару миль, родной брат Хильды обходился без охраны.
Свейн поступил, как положено родичу и другу. Обнялся с сестрой, принес малую жертву ванам, охраняющим семейный покой, принял угощение и лишь затем, не спеша, отправился на встречу с Олавом. С сестрой он говорить не стал, но Хильда, чуя неладное, направилась за ним в кузницу.
– Сестра, оставь нас.
– Это мой дом. Я буду там, где хочу.
На скулах херсира заиграли желваки. Олав молча ждал, скрестив на груди мощные ручищи. Сверкер ворочал в огне заготовки, трелли раздували меха. Подручные Свейна дипломатично рассматривали косы и плуги во дворе.
– Что случилось, брат мой?
Свейн вздохнул, взял себя в руки. Олав чувствовал, как тому непросто. Человеку, привыкшему повелевать дружиной и ни перед кем не склонявшему голову, трудно давались просительные интонации.
– Олав, ко мне обращаются многие люди. Многим людям не нравится, как поступает твой сын.
– Мой сын что-то украл или поступил бесчестно?
– Уффф... нет. Он всегда поступает честно. Олав, это ведь немного и мой сын. Не забывай, это я его нашел в море, да. Посмотри, у меня стали седые волосы. У Хильды выросли седые волосы, так много лет прошло.