Вместо этого "плохие" ИИ сдерживаются "хорошими" ИИ. Но в этом решении есть и оруэлловский оттенок. Все, что мы видим, должно быть отфильтровано через наши собственные системы ИИ, чтобы удалить опасную и вводящую в заблуждение информацию, что создает собственный риск возникновения "пузырей фильтров" и плохой информации. Правительства используют ИИ для борьбы с преступностью и терроризмом с помощью ИИ, что создает опасность ИИ-тократии, поскольку вездесущая слежка позволяет как диктаторам, так и демократическим государствам установить больший контроль над гражданами. Мир больше похож на киберпанковскую борьбу между властями и хакерами, использующими системы ИИ.
ИИ-компаньоны становятся гораздо более привлекательными для общения, чем большинство других людей, и могут беспрепятственно общаться с нами в режиме реального времени, причем эти изменения происходят быстрее, чем кто-либо ожидал. Одиночество становится менее актуальным, но появляются новые формы социальной изоляции, когда некоторые люди предпочитают общаться с ИИ, а не с людьми. Развлечения на базе ИИ обеспечивают невероятно индивидуальный и уникальный опыт, сочетающий игры, истории и фильмы. Это не значит, что все станут интровертами и будут общаться только с искусственными интеллектами. В этом сценарии они все еще не являются разумными, и люди все равно захотят делать человеческие вещи с другими людьми.
А в работе с людьми ИИ может помочь раскрыть человеческий потенциал. ИИ-терапевты и ассистенты помогают людям, которые хотят самосовершенствоваться, делать это по-новому. Возможность использовать ИИ для решения задач, на которые в противном случае ушли бы годы, позволяет процветать новым видам предпринимательства и инноваций. Я уже общался с физиками и экономистами, которые могут проводить гораздо более целенаправленные исследования благодаря тому, что ИИ служит как источником вдохновения, так и способом передачи на аутсорсинг трудоемких и дорогостоящих задач по программированию и написанию грантов. Возможно, ИИ-компаньоны помогут всем нам достичь целей, которые раньше были недостижимы. И, наверное, хорошо, что это возможно, потому что при таком сценарии у всех нас, скорее всего, появится больше свободного времени.
В условиях экспоненциальных изменений ИИ, в сотни раз превосходящий GPT-4, начнет фактически заменять работу человека. И не только офисную работу, поскольку есть некоторые первые свидетельства того, что LLM могут помочь нам преодолеть барьеры, которые сделали создание рабочих роботов таким сложным. Роботы, работающие на основе ИИ, и автономные агенты ИИ, контролируемые людьми, потенциально могут резко сократить потребность в человеческом труде, одновременно расширяя экономику. Приспособление к такому сдвигу, если он произойдет, трудно себе представить. Это потребует серьезного переосмысления нашего отношения к работе и обществу. Сокращенная рабочая неделя, всеобщий базовый доход и другие изменения в политике могут стать реальностью по мере того, как потребность в человеческом труде будет со временем уменьшаться. Нам придется искать новые способы занять свободное время с пользой, ведь большая часть нашей нынешней жизни сосредоточена вокруг работы.
Однако в некоторых отношениях этот сдвиг уже произошел. В 1865 году средний британец работал 124 000 часов в течение всей жизни, как и жители США и Японии. К 1980 году британские рабочие провели на работе всего 69 000 часов, несмотря на то, что жили дольше. В США, , мы провели на работе от 50 до 20 процентов своей жизни. С 1980 года продолжительность рабочего дня увеличивалась медленнее. Тем не менее, сейчас британские рабочие работают на 115 часов в год меньше, чем тогда, то есть на 6 процентов меньше. Подобные изменения происходят во всем мире. Значительная часть этого дополнительного времени была занята учебой, что вряд ли быстро изменится, даже если искусственный интеллект станет намного более способным, но мы также нашли множество других способов использовать свой досуг. Привыкание к меньшему количеству работы может оказаться менее травматичным, чем мы думаем. Никто не хочет возвращаться к шестидневной рабочей неделе на викторианских фабриках, и, возможно, скоро мы будем так же относиться к пятидневной рабочей неделе в мрачных офисах, заполненных кабинетами.