У Жозефа и Мари родилось пятеро детей. Старшего по традиции назвали в честь отца — Жозеф (1830 года рождения). Второй сын, Полин Анри Адриен (1832), впоследствии стал дедушкой Габриэль. Далее родились Жан Бенжамен (1835), Эрнест (1837) и Жозефина (1841). Дата смерти известна только у деда Шанель, да и то примерно — 1913 год. Почему же Полину Анри Адриену и его младшим братьям пришлось покинуть маленькую деревушку и пуститься в далекий путь прочь от родного дома? Сначала они об этом и не помышляли. Старший сын готовился унаследовать отцовский кабачок, а его братьям оставалось только заниматься крестьянским трудом. Однако планы пришлось изменить в одночасье. В пятидесятые годы XIX столетия в Севенны пришла беда: те самые каштаны, на которых основывалась вся местная экономика, поразила неизвестная доселе болезнь, иссушавшая стволы и листву каштановых деревьев. Крестьяне надеялись, что напасть пройдет сама собой. Они устраивали крестные ходы, призывали на помощь святых, но высшие силы никак не отвечали на их просьбы — ситуация оставалась прежней.
В то время по всей Франции прокатилась волна жестокого экономического кризиса. Одновременно с проблемами в экономике страны произошла катастрофа сродни «каштановой»: из Нового Света был завезен вредитель, мушка филоксера, поразивший французские виноградники. Он уничтожил около 40 процентов всех виноградников страны, нанеся огромный урон виноделам. В Понтей пытались вызвать специалиста аж из самого Парижа, но в такой ситуации разве до глухой деревушки столичным мудрецам? Никто не приехал спасать каштаны. В кабачке Жозефа посетители стали редкостью, а если и приходили, то вели одни и те же печальные разговоры о сглазе, ведьмах и прочей нечистой силе. Женщины шептались, обсуждая различные способы противостоять напасти: чем обмотать болеющие деревья, что к ним прибить; подойдет ли лапа зайца или лучше взять другое животное; какие древние заговоры использовались их предками. Но ничего не помогало: деревья так и не оправились от затянувшейся болезни.
В такое время двадцатидвухлетнему Полину Анри Адри-ену пришлось туго. Вместе с братьями он ушел из родной деревни в поисках лучшей доли. Далеко идти они опасались. Никогда не видев большого города, не удаляясь от Понтея дальше, чем до ближайшего леса, Полин Анри Адриен постарался найти работу в окрестностях, и это ему удалось, несмотря на все сложности. Он добрался до местечка Сен-Жан-де-Валерискль, расположенного примерно в сорока километрах от Понтей-э-Брези. Расстояние по нынешним меркам смешное, но в те времена про Анри говорили, что он «приехал издалека». Население Сен-Жан-де-Валерискля тогда составляло полторы тысячи человек (в наше время почти в два раза меньше). Там в 1854 году его нанял господин Фурнье, державший питомник шелковичных червей — надо отметить, что именно в севеннском регионе питомников такого рода насчитывалось приличное количество. Сен-Жан-де-Валерискль славился тремя основными видами деятельности: культивированием лука, добычей каменного угля и разведением шелкопряда.
Гены Анри Адриена перешли к его сыну, а потом и к знаменитой внучке: Шанели отличались влюбчивостью. И если последствия, которые влекла за собой эта черта характера, для Габриэль были двоякими, то для деда и отца они однозначно представляли большую проблему. Казалось бы, сначала все у Анри Адриена пошло хорошо: Фурнье относились к нему с долей уважения, которого достоин любой трудолюбивый и умелый работник; дело, порученное ему, ладилось и не вызывало негативных эмоций. Но у четы Фурнье была единственная дочь по имени Эмилия Вирджиния Анжелина (год рождения 1838-й, дата смерти — примерно 1912-й). Долго оставаться равнодушным к чарам юной прелестницы Анри не смог: не прошло и года, как он соблазнил шестнадцатилетнюю девицу. И хотя она не забеременела, ее репутация была подорвана — в ее деревушке после громкого скандала она никогда бы не нашла себе мужа. Поэтому Фурнье оставалось только заставить Анри Адриена жениться. И был бы жених иного статуса, с соблазнением можно было бы смириться, а так — ни достойного положения в обществе, ни денег, ни имущества. Все, что имел Анри, спокойно помещалось в заплечной котомке. Как принято в подобных ситуациях, молодых спешно обвенчали в деревне по соседству. Правда, свидетелями были уважаемые люди, владевшие грамотой, — мэр и местный учитель. На церемонию прибыли и родители Анри. Ни жених, ни невеста писать не умели, поэтому их подписей на документах не осталось.