Прислонившись к парапету, Габриэль посмотрела вниз. Она ожидала чего угодно — только не того холодного равнодушия, которое сейчас наполняло ее сердце. Она не чувствовала ровно ничего. Разве что удивление — от того, каким маленьким оказался мир, вселявший такой восторг и трепет в ее детскую душу. Это было единственное место, хотя бы на короткое время подарившее ей чувство защищенности и любви. Давным-давно она жила здесь у бабушки и дедушки, правда, очень недолго.
— В городке очень много кузниц, потому что здесь испокон веков делают ножи, — не глядя на Дмитрия и стараясь казаться непринужденной, сказала она.
— Твой отец, наверное, торговал швейными инструментами или оружием? — оживившись, спросил Дмитрий.
Не удивительно, что это его интересует: большую часть жизни он ведь провел в армии. Несколько секунд Габриэль боролась с собой, чтобы не выдумать очередную красивую легенду. Слова о том, что величественное Шато де ля Шассань, находившееся поблизости, было домом ее детства, едва не сорвались у нее с языка. Возможно, они даже могли бы прогуляться по господскому парку… Красивое средневековое поместье наверняка впечатлило бы великого князя куда больше, чем покосившаяся крестьянская лачуга примерно тех же, средневековых, времен.
Но она приехала сюда, чтобы примириться с правдой о себе. Хотя это намного труднее, чем просто пройтись по родному городку.
— Моя семья жила в деревне неподалеку отсюда. Отец ездил в город только за покупками.
Дмитрий явно не знал, что на это ответить. Он растерянно молчал, но потом улыбнулся.
— Получается, ты родилась в городе ножей… Так вот почему ты такая отважная, Коко.
Она улыбнулась в ответ, но глаза ее были полны печали.
— В Тьере я выросла, но родилась не здесь, а в Сомюре.
— Вот это да! На Луаре! Почему ты раньше не говорила? Замок Сомюр, конюшни, великолепное вино — красота! Мы обязательно должны туда поехать.
С трудом проглотив ком, застрявший в горле, Габриэль медленно произнесла:
— Моя мать родилась в деревне рядом с Сомюром и всю жизнь работала прачкой. Так же, как и ее мать.
— Ясно, — прозвучало в ответ. Его лицо не выражало никаких эмоций, он просто внимательно смотрел на нее. Может быть, он решил, что она шутит? Но ей было не до смеха.
С горечью в голосе она продолжала:
— Не знаю, может, мой отец и продавал где-то ножи из Тьера. Но деловым человеком он точно не был — он был уличным торговцем, скитавшимся по свету в поисках счастья.
Незаметно набежавшие серые тучи скрыли и без того едва ощутимые солнечные лучи, окрасив реку в тусклый серый цвет. Поднялся ветер, и теперь даже Дмитрию стало холодно. Обхватив себя руками, он спросил:
— А как они встретились? Я имею в виду твои родители. — Было заметно, что его не сильно это интересует, он лишь искал тему, чтобы прервать молчание прежде, чем оно станет неловким для них обоих.
— Я думаю, они встретились на ежегодной ярмарке. Где еще могли в то время познакомиться небогатые молодые люди? Альбер Шанель был привлекательным мужчиной. Но, к сожалению, оказался жуликом в худшем смысле этого слова — безответственным негодяем. Он не хотел никаких обязательств и женился на моей матери лишь по настоянию своих родителей, уже после того, как она родила от него двоих детей. Сколько я себя помню, его никогда не было рядом.
— То есть тебя воспитали родственники, — подытожил Дмитрий ее невеселый рассказ.
Его деловой тон сбивал Габриэль с толку. Она не понимала, что он чувствует — отвращение или сострадание? Оставалось только гадать. В лучшем случае он видел некоторую схожесть их судеб — одиночество и страдания брошенного ребенка одинаково тяжелы для всех, независимо от социального статуса.
Порыв ледяного ветра налетел с такой силой, что Габриэль пришлось плотнее надвинуть шляпку. Дмитрий поежился от холода и, проведя рукой по волосам, вдруг улыбнулся, и взял ее за руку.
— Сколько у них было детей?
— Мамочка, я так хочу есть!
— Тихо, Габриэль, у нас ничего нет. Нужно подождать, когда вернется папа. Тогда появятся деньги. Адо тех пор придется потерпеть. Сейчас мне нечего тебе дать.
— Мамочка, прошу тебя, можно мне молока? Ну хоть полчашечки…
— Нет, доченька, молоко нужно твоим братьям. Вы с сестрой уже большие и можете попить воды…