Ты – свет, не гасни.
С новым Годом!
By heart and soul, Your Svyat
|Письмо лучшему другу|
В мечты уходит наш Мир, что создавали мы на протяжении всей жизни. Всей недолгой, но иногда яркой, весёлой, полноте обязанной друзьям и врагам, местам, подарившим чувства, явлениям, заставившим родиться новым мыслям, жизни. Это самопожертвование, желаемое взамен получить то, на что надеешься. Однако в этом суть наших идеалов, куда бесцельно отправляем свой взгляд на долгий промежуток времени, словно засыпаем и отдаём себя сну, что лишает отрешения.
Вильгельм, мой юный друг, скажи, неужто нам не удалось пройти пол жизни по одной тропе? И разве после столь дурного пьяного вздора я посмел бы искривить душой, оскорбив вас? Мне приходится бороться с моими демонами, что терзают и в день, и в ночь, поверьте начисто.
Так и ныне я прошу от ваших слов не утешенья, а понимания, Вильгельм. Вы знаете мои пороки и уменья, так вникайте и в надежды!
Я вас огорчал, неся в беседе беды лишь своей судьбы; вы вытирали мои слёзы, а я мог ответить лишь ненужным юмором моей гнилой души. О, как были прекрасны те моменты боли в животе! (речь не об истории в деревне, где козьего напился молока), а где каждый опрокинутый номер грел в нас лучшие чувства. Вы помните и нашу совместную учёбу, дорогой Вильгельм. И неудачи наши по пути, но я покинул наш причал, откуда вы нашли себя и до сей поры плывёте к самому себе. И вам повезло. Неся в себе статус неимущего потех, так вышло, вы нашли их.
Постой, говорю себе, идя в ночи по парку наедине с собой в своей тоске. А где же я? В чём мои мечты? Нет цели, кроме встреч с людьми, что тет-а-тет имеют способ достучаться, а при других – меняются в лице. Иль с теми, чья оболочка дарит очам моим столь красные отзывы, что весь немею, теряя сил для умных, или вовсе слов. О, мой милый друг, не нахожу интереса ни к чему, хоть скромно дрынькаю гитару и при луне решаюсь открывать уста. Мои старания для одной звезды лишь, боже мой, Вильгельм. Я так страдал от сей непобеды, и продолжаю сходить с ума по ней. Несомненно глупо пилить опилки в сотый раз, зная, что без пользы станет и сто первый, но я будто пьян любовью, хоть это нелюбовь. И я рисую, дабы чуть отдохнуть от мук, нежели отдать их, Вильгельм, не удаётся забыть прошлое, сколько бы я не обманывал себя иль вас.
Нет, не имею желания уйти, ведь так я не решу проблем, они будут со мной и там, вне наших дней, но сколько мне жить с этим ещё лет? Найдя ремесло, способное увлечь мой разум насовсем, сыскав подругу, что своими чарами овладеет моим очагом, переехав в новую землю, повстречав иных людей, открыв другие хобби, радости и предвкушения, откажусь ли я от той былой мечты, Вильгельм?
Оставим в стороне идею о блаженствах. В этот момент мне удаётся лишь дурманить музыкой свой жар и отсутствовать во многом: в плотских отношениях, в касаниях с купюрами, в умении на публике сиять, а не в тьме лишь себе. И все стихи об этом, дорогой.
Люблю только себя, помню наш разговор. И, видимо, моя любовь к тебе не несёт характер явный: то молчу, то для подмоги в знаниях я пуст, но так хочу смениться и стать новым. Трудно отпустить, что прошёл. И вернуться в нашу молодость никак не случится, слышишь? И я требую от своих страхов направить мои ноги на верную дорогу, а не в забытие и отчуждение, как сейчас. Прошу, обдумайте, пожалуйста, все строки, милый мой. Вы знаете меня лучше себя. Поймите же, что не даётся многим. И скажите, я и впрямь смогу любить только себя?
|Тернии|
1 глава
Поздней тьмой я вышел из ночного клуба, вдохнув чистый воздух естества природы. Мне приятно смотреть на звёздное небо, ибо знаю, что до этих ярких огоньков никогда не смогу добраться. Тёплая атмосфера свободы от угарающих в неуважении к своим умственным способностям людей дарит возможность обдумать свои думы, в период очередной прогулки до дома по сказочному парку. Идёшь и ждёшь, когда же наконец осознаешь, что с человеком уже быть наедине не случится.
Давно отсюда на моей судьбе повстречал юную девушку, трогательно умеющую по мере своих возможностей рисовать нереальные сюжеты.
Вся боль в том, что, приготовив все краски, мы не смогли написать ни одной картины. Дело даже не в том, что наши стили различны, либо не нашли общих начал, нет. Суета помешала нам объединиться, пустив ветер в неокрепшие головы, и наши взгляды понесли нас на разные края Света. Между нами расстояние. Кроме физического, духовное.
В чём мой грех. Потеряв мечту, заполнял ядом то место, в котором ту хранил. Приобрёл лицемерие, тоску, обесценил все свои чувства и от них исходящие возможно новые.