Ну, казалось, всё. Можно начинать.
Но девочка не знала, что чтобы что-то начинать, надо это уметь...
А она не умела прясти. Нитки то и дело путались, цвета смешивались, на полотне возникал совершенный беспорядок. Даже пёс хотел оттащить её, убедить её оставить затею.
- Чего ты лезешь, собака?! Фу! Уйди вон!
Обиженный, он, скуля, удалился в дверной проем и, в последний раз, глянув на увлеченную своим замыслом девочку, ушёл...
А та всё еще убеждена была, что её рыцарь будет лучшим, неповторимым, идеальным...
И только в последний момент, когда "полотно" стало мощным нагромождением сплетенных ниток, друг с другом несопоставимых, она вдруг задумалась...
Но было уже поздно.
Подставка накренилась, и, изумленная, девочка не успела и вскричать, как всё это рухнуло на неё...
...Утром проснулась с каким-то странным ощущением тесноты. Встать удалось с трудом, сильно болела голова, продрать глаза не удалось...
Кое-как доковыляла она со странным звоном до зеркала и, подняв глаза, даже испугалась!
Перед ней в зеркале стояла не маленькая хрупкая девочка. А самый настоящий высокий, величественный рыцарь в шлеме с опущенным забралом. Всё - чин по чину! Доспехи, плащ, рукавицы, даже меч на поясе!
Какой же он был красивый... как же она верила в то, что он есть...
Плохо было лишь, что был он не настоящий. Но для девочки он был совершенно живой. И девочка поняла, что она теперь и есть этот рыцарь, которого она выдумала...
Как-то сразу расхотелось ей быть девочкой... можно же быть им, рыцарем, совершать благородные подвиги во имя дамы сердца!..
И... рыцарь решил, что будет благородным.
***
Годы шли.
Благородный рыцарь встретился с обществом. Вышел туда, где люди были жертвами побуждений и повседневной рутины. Это было похоже на кольцевую дорогу, с которой нельзя свернуть, по которой двигался целый поток машин. И поперек него пытался он идти.
Поперек этого движения, где сплошная не разрывалась и где всё шло только вперед, по тротуару он шёл назад. И на этом пути важно было остаться самим собой.
Не удивлять собой он не мог. Столько интересующихся взглядов на себе он ранее не ловил. Опьяненный вниманием, он шел наперекор правилам. Сквозь металл его голос звучал сперва робко. Потом его гордость крепла, он научился жить в мире, где толпе нужна была только ложь, и лишь единицам - правда.
Но именно в окружении этой толпы, не умеющей по-настоящему мечтать и жить, он понял, что в сущности-то, все эти качества принимаются за пустые слова. За слова шута, пытающегося сойти за человека, который выше остальных...
Летний вечер, парк, тропинка, смех, скамейки и фонари.
Сюда и отсюда идут парами, а он пришёл один. На скамейке, наедине со своими мыслями. Он был мрачен, его непокрытая голова с нечесанными волосами встречала тихий ветер. Уши ловили шелест деревьев, но глаза глядели в каменную плитку.
Всего лишь последствия собственных ошибок, а как он верит, что все уже никогда не будет лучше...
Взгляд мокрый и тяжелый. Он не видит людей, он не видит никого, кроме этой скамейки, фонаря и себя. И всё уже на исходе. Терпение, желание жить. На исходе даже день.
Темнеет. Редеет. Пустеют улицы, смыкаются сетью чёрной паутины...
И вот - какой-то шум, мерный, похожий на лёгкий грохочущий маятник, постепенно с ним сближающийся.
Он тихо поднял глаза и увидел в свете фонарей высокую блестящую фиругу с человеческими чертами, мятыми линиями и неправильными длинами. Но оно существует, оно идет, оно есть.
От такой неожиданности парень даже не знал, кричать ему или сидеть недвижимо, ведь у рыцаря на поясе самый настоящий обоюдоострый клинок, да и сам он - в тяжелых латах. Сильный, крепкий, могучий.
Но когда он подошёл близко, он просто наклонил шлем с опущенным забралом, из-под которого на юношу глядела лишь тёплая пустота. И протянул ему свою искусственную железную руку, разжав могучую ладонь, давая на неё опереться.
Только уже вставая, подросток открыл рот и широко раскрыл глаза.
- А-а... ты... нет, я сплю...
- Да ну, латы вполне себе настоящие, да и самому как-то было обидно быть сновидением...
- Эм, ну...
Паренёк поправил очки, сползавшие уже с носа, и попытался улыбнуться. Трудно было скрывать распирающие его эмоции:
- Юра...
Рыцарь тотчас парировал:
- Сир Алан... могучий и бесстрашный. Можно просто Алан.
Рядом с ним было уже как-то совершенно не важно, есть ли на свете драконы, громадные монстры или хотя бы злые колдуны. Каждый день становился приключением уже сам по себе.
Подумайте сами - он шёл на прогулку не просто с друзьями. А с друзьями и самым настоящим рыцарем, готовым совершать подвиги на каждом шагу. Юра встретил, казалось, светлое среди массы тёмного, стойкое среди шаткого...