- О чём?
Металлический голос уже звучал как искаженная пародия. Отсыревший плащ разваливался на глазах, терзаемый порывами ветра, а тело не двигалось.
- Ты какой-то сам не свой стал.
- Послушай, Юрий. Я - тот, кто я есть, и никто меня не подменит.
- Но ты уже совсем другой стал!.. понимаешь, я... я тебя не узнаю!
Железная фигура не двигалась. Собравшись с мыслями, Юра, наконец, выдавил:
- Куда ты девал своё благородство?..
- Растерял по дороге, людям свойственно меняться, - холодно парировал жестяной панцирь, грубо усмехаясь.
- Нет, я не верю. Ты - не Алан. Ты не тот Алан, которого я знаю! Он был...
- Слушай, мне плевать, это не мои проблемы. Не нравлюсь я - найди себе другого.
- Ну знаешь, что!..
В пустой улице пронеслось эхо. Очерченные линии горизонтов и краев резали глаза.
- Я в тебе ошибался... ни черта ты не благородный... ты лишь жалкая пародия на рыцаря...
Только сейчас Алан смерил парня, задыхающегося от гнева, своим пустым и бесчувственным взглядом, и просто двинулся на красный свет через улицу...
Юра хотел было побежать за ним, но увидел, как по дороге проносятся машины... лишь устало протянув руку в сторону старого друга, он потом опустил её...
Нехотя, с тяжелым грузом на душе, он поплелся домой...
День, второй. Бесплодные надежды, вечера, полные горьких слёз.
Пришлось сказать брату, что Алан больше не придет.
***
Шёл год пустот и разочарований. Каждое утро Юра вставал с одной только мыслью.
Он не вернётся.
Во второй раз он испытал горькую потерю. Бывает, что так привязываешься к кому-то, что не знаешь жизни без него и не представляешь, как раньше жил... И вдруг, он уходит, не оставив следов и вестей, сжигая мосты и скрываясь в чёрном дыму.
Но старый образ утерянного друга научил его самому главному. Что никогда нельзя сдаваться, несмотря ни на что.
И Юра решил, что, во что бы то ни стало, станет лучше.
Он так завидовал благородному Сиру Алану, его мужеству, его светлому отношению ко всем тяготам... что захотел стать таким же. Захотел найти то, что составляет его хорошего, и приумножить.
И вспомнил он, что он умел и к чему стремился в детстве...
В руки Юры легла пылившаяся в углу гитара. На счету была порванная струна, но это не остановило его. Инструмент стал звучать.
Из-под рук стали выходить первые его произведения - небольшие рассказы, стихи.
Гелевая ручка предстала перед его глазами пером, под которым рождались истории, герои, и даже целые миры!
Он не раз пытался олицетворить Алана в своих стихотворениях. Но у него ничего не получалось.
В отчаянии он злился, выбрасывая черновики. А со спины никто не стоял. И Юре казалось, что все воспринимают его потуги как глупость...
Вновь наступил декабрь.
Верить уже ни во что не хотелось. На глазах были слезы негодования и утраты. Голова была уткнута в подушку.
Звонок. Медленно поднявшись, он нехотя двинулся к двери и посмотрел в глазок. В коридоре стоял Володя, брат.
С тяжким вздохом он отворил дверь. Улыбчивое лицо младшего брата вызывало у него еще больше злости. До тех пор, пока тот не заявил с порога:
- Сир Алан хочет тебя видеть.
Юрий шарахнулся назад и упал на пол, упершись в него ладонями. Володя уверенно продолжил:
- Рыцарь воротился из похода, хочет чтобы ты вышел и встретился с ним лично.
- Если это опять твоя глупая шутка, клянусь, это будет последний мой день...
- Слушай, если бы я врал, я бы наверное прямо сейчас сказал...
Какая-то давно не шевелившаяся искра зажглась в груди у Юры. Он вскочил, давая Володе пройти в коридор, а сам пошёл собираться: вдел ноги в джинсы, накинул на себя куртёжку, схватил с полки мобильник, ключи, обулся...
- Он сказал, ты знаешь, где его искать. Что-то вроде... места первого падения...
Глаза Юрия засверкали.
- Значит, ты точно его видел...
Выключив свет в коридоре и открыв дверь резко, он канул во тьму и разноцветные огни...
Он шёл несмотря на холодный ветер, несмотря на усталость. Нужно было добраться вовремя. Но девочка могла ждать хоть целую вечность. Стоять на том самом месте, где когда-то Алан стал её настоящим именем.
А едва завидев рыцаря, всего поломанного и истрепанного нелёгкой судьбой, но всё-таки целого и твёрдо стоящего на ногах, Юра совсем потерял дар речи и на мгновение даже ум отошёл на задний план.
Сорвавшись с места, наплевав на то, что ноги его уже подкашивались, он рванул и, сблизившись, обхватил его руками, надеясь согреть от вечернего холода мёртвое железо.
Слёзы стыли на ветру.
- А-алан...
- Юрка...
Голос рыцаря, кажется, дрожал.
- Ты вернулся...
- Я... скучал.