— А они так не делают?
— Порция! Ты просила меня научить тебя сердечности. Позволь мне начать с поучения: евреи — люди, у них есть сердца и мозги. Они не великаны — людоеды из сказки!
— Я никогда не читала волшебных сказок, дорогая.
— Да, думаю, ты их не читала. — Нерисса сняла кошку с кресла и заняла ее место на подушке. Кошка протестующе замяукала, но успокоилась, когда Нерисса взяла ее к себе на колени и почесала за ушком. Вдруг кошка напряглась, задрожала и прыгнула на кисти, обрамляющие края турецкого ковра. Маленькая лягушка выскочила из кистей, едва ускользнув от кошачьих когтей, и исчезла между стеной и спинкой дивана.
— Я пошутила, — сказала Порция, возвращаясь к письму. — Похоже, этот Лоренцо то, что нам нужно. Жаль, мне не удалось подцепить его раньше, чем это сделала твоя Джессика. Я могла бы оплатить его потери. Оплатила бы его долги и взяла бы его под уздцы, заключив контракт, прежде чем допустить до игры. И заставила бы его жить в Венеции и не досаждать нам здесь.
— Нет, дорогая Порция, ди Скиммиа не для тебя. Если мы с тобой собираемся жить, как нам хочется, не обуздывая самих себя, нам нужны мужчины, которые не только будут идиотами, но которых можно вести, как быков с кольцом в носу. Мужчины, которые поверят всему и будут делать то, что им скажут.
— Н-Да, — задумчиво протянула Порция. — Хорошо сказано. В эту пятницу вернутся Бассанио и Грациано.
Нерисса сбросила кошку с колен и встала.
— Грациано?
Порция признала бы право Нериссы на отказ, но была уверена, что своим бойким язычком сможет убедить подругу в правильности своего выбора мужа для нее, да и любого другого плана, который придет ей в голову. Разве она не обыгрывала своего отца в шахматы уже в четыре года? И разве не доказала в семь лет, что ее дядя не прав в дебатах о границах его имения, обнаружив в документе ее деда на собственность положение, касающееся сервитута[51]? Ее отец не заметил это положение, пока она не указала ему на это, и он был ей благодарен — его доход увеличился, но благодарен он был только до тех пор, пока она не предложила ему научиться читать на латыни так же хорошо, как она, чтобы лучше разбираться в контрактах.
Теперь ей казалось, именно в этот момент их узы начали рушиться.
Отец любил ее, когда ей было три года. Но по мере того как она становилась выше ростом, разгуливая по его паркам и читая книги размером с нее, синьор Бель Менте все больше сутулился и мрачнел. Порции не исполнилось и восьми, когда он замучил трех женщин, тщетно добиваясь рождения наследника. Когда умерла третья женщина, его желание изменило курс. Тогда он стал думать только о том, как воспитать дочь скромной, серьезной и достаточно изящной, чтобы завоевать сердце наследника какого-нибудь аристократа. Солдат в прошлом, один из тех, кто отличился с мечом в руке в битвах с язычниками, он теперь наслаждался плодами мира после того, как христиане почти уничтожили турецкий флот в заливе у Лепанто. Плодами христианского мира, в понимании синьора Бель Менте, стали богатые земли, вилла с мраморным полом и постель с покорной юной женщиной.
Когда дочь подросла, сын ближайшего землевладельца в Тревизо показался ему подходящей добычей. Но планы синьора оказались под угрозой: Порция в свои пятнадцать лет украла лошадь у отца юноши и проскакала на ней полпути до Вероны, чтобы купить ящик книг на деньги, подаренные ей на день рождения. Синьор Бель Менте дал ей серебро, чтобы она истратила его на туфли и платья под руководством старой служанки, и гребни, чтобы подчеркнуть красоту ее волос. Но монета ушла на «Каталог звезд» Тихо Браге, трактаты Галилео о волнообразном качании маятника и три книги по римскому праву, такие толстые, что домой Порции пришлось везти их в тележке. Оправдывая похищение лошади, она сослалась на вековой устав Тревизо, определяющий границы для скота, пасущегося на вольном выпасе. В гневе ее отец вернул животное его владельцу, тот принял лошадь, но ясно дал понять, что его семья не примет девушку.
Порция не могла взять в толк, почему она не является наследником своего отца, которого тот так жаждет. Ее не интересовали битвы на мечах, страсть ее отца, но разве солдатская служба является источником богатства? Процветание, как рано постигла она, зависит от удачного вложения денег, хорошего управления землями и умения использовать закон. Девушка засела за законы и отправлялась в суды, где делала заметки, сидя на галерее вместе со студентами. Она разговаривала с мужчинами в Тревизо о делах на Риальто, и на фондовой бирже, и на голландской бирже. С ее точки зрения, отец должен был бы благодарить ее за советы. Но он так не думал. Он ругал ее за любовь к странствованиям и ненавидел ее манеру постоянно спорить. Порция никогда не кричала, не вопила, не рыдала, не дулась, чтобы выиграть спор, как поступала бы любая нормальная женина. Она холодно излагала свою позицию и опровергала логику противника. Она изучала ораторское искусство и применяла риторические жесты: открытая ладонь — munero, предложение уступить деньги; сжатый кулак — pugno, отказ уступить; пустая ладонь — demonstro non-habere, невозможность дать требуемое. Она могла стоять в библиотеке отца, волосы стянуты на затылке грубой ниткой, и театрально бить кулаком по воздуху, доказывая при этом своим ровным голосом, в красноречивых выражениях, что он дурак, фигляр, растратчик доходов, которые лучше было бы вышвырнуть в море, чем вложить их туда, куда он их вложил (почему не в голландские тюльпаны, до того как цена на них выросла, она ведь его предупреждала, что так будет?). У него ума меньше, чем у паршивой дворняжки, и не ему спорить с человеком, который самостоятельно изучил семь языков, в том числе латынь и древнегреческий.
51
Сервитут — право пользования чужой вещью (например, право прохода по земельному участку соседа).