К 1925-26 годам «золотая лихорадка» на Алдане подходила к закономерному концу. Запасы разведанного золота резко упали. Закрывались прииски. Приморские, приамурские, прибайкальские производства давали все меньше этого металла. И хотя молодой, талантливый геолог Юрий Александрович Билибин в те же годы сумел по-новому организовать поиск золотоносных месторождений (в местах с недавно изверженными вулканическими породами) и нашел перспективные на золото места, вдохнуть жизнь в затухающее Алданзолото и другие прииски не смог и он со своим открытием.
В стране, только что вышедшей из гражданской войны, с разрушенной и сломленной экономикой, как раз в эти годы требовалось закупить много индустриальных машин и всякой другой техники за рубежом. Для этого нужны были валюта, золото.
На какое-то время валютой стали произведения русского искусства, ювелирного мастерства, национализированные у аристократии и буржуазии, из царского двора. Даже иконы и утварь из закрытых храмов. Но сколько же можно обкрадывать собственные кладовые?
А старые золотые прииски, прежде всего на Алдане, все больше угасали. Акционерное советское общество «Союззолото» теряло свой блеск, плохо пополняло государственный золотой фонд.
Алданские геологи П. Шумилов, Ю. Билибин, В. Бертин, Н. Шило все чаще и с более возрастающим интересом обращали взоры на северный берег Охотского моря, на Колымское нагорье, довольно близко подходящее к этому берегу.
В 1926 году руководителем нового акционерного общества «Союззолото» правительство назначило А. П. Серебровского, показавшего себя энергичным руководителем. Он за короткий срок восстановил разрушенные смутой Бакинские нефтяные промыслы.
Серебровский скоро и точно оценил ситуацию в золотодобыче, согласился с мнением — пока еще мнением! — искателей и геологов Бертина, Шило, Билибина о возможности продолжения «золотого пояса» из Аляски на наш Северо-Восток, имеющий схожие с Аляской геологические условия. И организовал экспедицию в 1928 году под руководством молодого и опытного Ю. А. Билибина.
— Ищите золото по всему этому загадочному краю, — сказал Серебровский, накрывая ладонью на карте весь Северо-Восток. — Можете рассчитывать на всестороннюю помощь со стороны наркома тяжелой промышленности товарища Серго Орджоникидзе.
Надо сказать, что несколько раньше этого разговора, на Колыму, как пчелы на мед, уже слетелись старатели-одиночки, целые артели. Зов драгоценного металла осиливал все трудности проживания на побережье и в глубине Колымы. Множились слухи о богатейших месторождениях, о находке крупных самородков в речных долинах горной Колымы. Тропы в глубину нагорья начинались с Охотского побережья, чаще всего от поселка Ола.
Именно возле Олы — места прелестного, тогда еще закрытого лесами, с рекой, полной рыбы, и с лугами возле реки — в теплое время 1926 года высадилась и группа поиска во главе с молодым начальником Юрием Александровичем Билибиным.
Это был уже опытный, серьезный геолог, знакомый едва ли не со всеми, довольно многочисленными гипотезами образования месторождений, хорошо осведомленный обо всех мировых центрах золотой промышленности! человек дела, высокой научной дисциплины и уверенности в успехе — с качествами, просто необходимыми для важнейшего государственного дела.
К этой экспедиции особенно внимательно присматривались на Лубянке такие деятели, как Ягода и его заместители по ГУЛАГу — Берман, Фирин, Фриновский. Создатели и обладатели бесчисленного, все более растущего клана заключенных и раскулаченных, они намеревались строить лагеря для них возможно дальше от густонаселенных мест, как можно выгоднее использовать дармовой труд и при этом не придавать своим, в общем-то, бесчеловечным, преступным деяниям даже малейшую огласку.
Билибин и его товарищи об этом обстоятельстве тогда еще просто не ведали. Зная характер начальника экспедиции, его врожденное дворянское благородство и высокую нравственность образованного человека, можно было предугадать, что он способен отказаться работать на ведомство, которое своей бесчеловечностью не могло ни быть, ни стать близким, тем более родственным социализму — государственному лозунгу новой власти.
Заметим, что подобных людей тогда было уже мало… Очень мало.
Полтора года, проведенные в верхнем течении реки Колымы с ее притоками, позволили сделать главный вывод: золота в этих районах, пожалуй, самых холодных, жестких, всего в двухстах километрах от полюса холода Оймякона, — достаточно для самой широкой промышленной добычи. Твердое убеждение геологов о находке «клада», естественно, достигло и до ведомства Ягоды.