***
Карина просто жила. Как могла. После разговора с Кеурро ей стало легче на душе. Не то, что бы она верила, будто новое расследование оправдает Рональда. Но все же теперь, когда она сделала все возможное — для него и для самой себя — стало легче.
Она понимала, что не может ненавидеть его. Что любовь к нему так и живет в ее душе. Странно... Ведь Артур был прав. Этот Древний уничтожил родную ей планету (хоть где-то и билась нить сомнения в этом), из-за него погибли все ее близкие, а сама она с горсткой друзей стала пришельцем в чужом мире. Но ненависти не было. Только боль, к которой она начала привыкать. И любовь.
И воспоминания, за которые она не могла не благодарить его. Потерять то, что у них было, оказалось невозможно больно. Но время шло, и на смену постоянной внутренней истерике, которая то и дело сменялась холодной мертвой отрешенностью, стала приходить благодарность. Каким бы чудовищем он ни был, именно с ним она на время стала собой, обрела то самое широкое и глубокое счастье души, о котором все мечтают, но мало кому дается... Именно он дал ей это.
С Артуром общалась тоже все так же ровно. Иногда казалось, что вообще ничего к нему не испытывает, кроме легкой жалости. Но это было не так.
Артур изменился, странно, неуловимо изменился. Наверное, лишь проницательная Карина заметила эти изменения. Он больше не напоминал побитого пса, ждущего новый пинок, скорее был похож на человека, принявшего свою участь и старающегося стать лучше. И ведь он и есть хороший, думалось Карине. Чего всегда хотел Артур? Он хотел лишь делать что-то важное и благородное для Союза, как это всегда и было. А вторым, чего он хотел, — была сама Карина. И если кто и виноват, что хороший парень Артур на время утратил лицо благородного Древнего, Хранителя без страха и упрека, то только она.
Глубоко внутри она все так же винила себя в этом. Так же, как и в том, что ошиблась в Рональде, предала Союз и Артура. Теперь было легче, осознание своего утерянного счастья и благодарность к Рональду дали душе какой-то свет, держащий на плаву. Но все же... это разъедающее чувство вины было в ней сильно.
В конечном счете, с нормальными людьми не происходит всего того, что произошло с ней. С ней изначально что-то не так. Она выжила, когда погибла планета, она стала любовью сразу двух Древних, она пережила похищение, величайшее счастье и величайшую потерю после. А потом стала жертвой изнасилования — бывшим парнем, который прежде ее на руках носил и сдувал пылинки. Только с тем, у кого от природы есть какой-то изъян, могло произойти все это. Карина не понимала, в чем он, но он точно был.
А может быть, коралийцы правы, думалось ей. Душа крутится в разных телах, реинкарнирует многократно, и лишь когда полностью пройдет свой духовный путь, Бог забирает ее к себе. Ведь и индуизм говорил об этом, и другие религии... Не иначе из прошлой жизни она и принесла свой изъян, какой-то ущерб, сделавший ее жертвой всех этих ситуаций.
А вот присутствие Артура, который не прекращал заботиться о ней, теперь было не в тягость. Скорее наоборот. Он снова превратился в светлого рыцаря, заботливого и даже веселого. Правда, один раз Карина была готова убить его... Но тут же простила. Как-то он признался в том, чего еще не говорил. Надев кольцо, он слышал ее мысли и чувства. И именно они тогда вызвали в нем ярость. Карина вздохнула глубже, чтобы не взорваться. Она не сердилась на его спонтанную телепатию, знала, что у многих Древних кольцо может вызвать ее. Но почему он не сказал ей сразу?! Знать, что кто-то побывал в ее разуме, и этот кто-то — не Рональд — было невыносимо.
...Но тут же отошла. В конечном счете, какая разница. Что изменилось бы от этого. Да и не могла она сердиться на Артура. То ли сама себе запретила — чтобы гнев несправедливо обиженного, чуть не убитого тела — не стал сильнее сочувствия к Артуру. То ли сработало ощущение, что они с ним связаны.
А связаны они точно. Непонятно чем, но связаны. Только теперь это было не липкое и немного неприятное ощущение, что преследовало ее после Суда. Нет, теперь это было то надежное чувство крепкой связи, что поддерживало ее после гибели Земли, делало Артура реальным и настоящим среди незнакомого фантастического бреда. Оно снова было поддержкой, несмотря на все, что произошло между ними.
А однажды случилось то, что изменило все.
Последнее время Артур был ненавязчив, светел, даже находиться рядом с ним было приятно: внимателен, заботлив. Но тут он действовал решительно.