— Я тебя так рано не ждала! — произнесла она мысленно. А как еще разговаривать с драконом?
— Я не могу пропустить твое купание! — Карина услышала в голове смех и глубокий голос, в котором можно было утонуть так же, как в глазах дракона. Или в глазах Тарро Рональда..
— И у нас много дел! — продолжил драконий голос в голове.
— У-у-у! — в слух простонала Карина, нырнула, и под водой поплыла к берегу. Ощущение было непередаваемое — чувствовать, как твое сильное, гибкое тело легко и плавно скользит в воде.
— А я думала, у нас целый день передышки! — рассмеялась она мысленно, грациозным движением выскочила на берег и предстала перед драконом абсолютно обнаженная. Красиво, наверное, смотрится со стороны, подумала Карина, вернее та ее часть, которая догадывалась, что все это сон: огромный, черный до синевы дракон, полный силы и опасности, и красивая обнаженная девушка, тонкая и изящная.
— Я же говорил, что не мог пропустить твое купание, — снова раздался в голове голос. Карина вытерла голову голубым платьем и подошла к большой драконьей голове, с которой на нее смотрел золотой глаз со зрачками-восьмерками. Заглянула в него. Глаз был глубокий, чарующий и… любящий. «Сейчас что-то произойдет, — вдруг ойкнуло в сердце, пронзая ощущением опасности, смешанной с драйвом. — Ты же уалеолеа, а они «поголовно обладали даром предвидения», - сообщил разум, та его часть, что наблюдала ситуацию со стороны, - помнишь, Тарро сегодня рассказывал?! Посмотри будущее, что случится». Карина сконцентрировалась на мысли посмотреть будущее и попыталась увидеть его на дне драконьего глаза. И снова провалилась в бездонность драконьего разума — на этот раз упала, как камень в колодец. В полете она ощутила чарующую глубину этой бездны и одновременно обрела свое обычное тело. Тело Карины, худой брюнетки с синими глазами.
На дне она снова была собой — стояла в белом изгибающемся коридоре правительственной полусферы на Тайвани. Одна, обнаженная. И чувствовала холод и одиночество. Вокруг не было ничего и никого, только гладкие стены и пол, плавно уходящие за поворот. «Как же одиноко и холодно тут! — подумала Карина. — А я думала, что в разуме дракона пылает огонь! Или это я опять попала на Тайвань?! Да, точно. Сегодня же день сумеречного солнца, и я иду с Тарро в оперу. Только вот почему я голая? — Карина удивленно уставилась на свое обнаженное тело. — Надо было одеться после купания в озере с драконом! — подумала она. — Но еще не поздно, пойду приоденусь…» И задумалась, что бы ей надеть, представляя свой гардероб и вещи в нем.
Неожиданно — как всегда его появление, и все, что он делал — из-за поворота вышел Тарро. Высокий, уверенный, мужественно красивый, одетый в свой любимый черный универсал. Он подошел, остановился в полуметре от нее. Карина подняла глаза и уперлась взглядом в черную бездонность. Теперь она уже никогда не сможет отвести взгляд. Если она попробует упасть, эта связь, эта струна между их глазами удержит ее на ногах. А если она попробует отвести взгляд — черный космос тисками сожмет и не отпустит. Карина изумилась, что совершенно не ощущает стыда, что стоит перед ним голая. Он протянул руку и легко провел по ее щеке. По телу пробежали горячие искорки, растворяя холод и одиночество, и перескочили прямо в душу.
— Мы собирались в оперу, — улыбнулся он. — Неожиданный наряд.
— Да, извини, я сейчас оденусь, — сказала Карина.
— Не стоит. Опера подождет... — он сделал шаг к ней, обнял правой рукой, другая рука, как тогда в беало, скользнула ей на затылок, погладила по шее. Ноги подкосились, а черный космос неумолимо надвигался ближе и ближе…
На самом интересном месте Карина со вздохом проснулась и села на кровати. А на границе сна и яви уткнулась взглядом в кристально-чистые голубые глаза и грустную улыбку на смуглом лице Артура. Она попробовала справиться с прерывистым дыханием, возбуждением, изгибающим и тело, и душу. «Господи! Что я делаю!? — подумала она, заливаясь чувством стыда. — Бедный, любящий, добрый Артур! А я! Да я же без ума тут от этого Тарро! От его внимания, слов, от всего в нем: его загадочной души, его непревзойденного ума и сногсшибательной внешности. Меня волнует все в нем: глаза, лицо, голос, движения. А прикосновения совсем выбивают почву из-под ног. Да, вот оно — то, о чем предупреждала Анька еще в самом начале. Я очарована им и хочу быть с ним. А бедный Артур…»