Хотя у нас было много раненых, никто не погиб. Однако самое поразительное — падение башен открыло запечатанные помещения и склепы, в которых находились сундуки и большие кувшины, заполненные самыми разнообразными свитками и книгами.
Наши ученые пришли в крайнее возбуждение, и нам, более уравновешенным и меньше занятым исследованиями, пришлось следить, чтобы они не пострадали во время своих поисков. Поэтому в первые дни я был очень занят и не замечал перемен, кроме тех, что происходили у меня перед глазами.
У нас нашли убежище и некоторые беженцы. Среди них была молодая женщина, которая приехала к нам в надежде вылечить свою тетю. Старшую женщину я сам не видел, но слышал, что она получила сильный удар по голове и находилась в бессознательном состоянии. С ними приехал и пограничник, чей отряд оказался рассеян во время катастрофы. Он подрядился благополучно довести их до нас.
Нанявшие его женщины проводили много времени с Морфью, нашим ученым, который обычно помогал всем. Вскоре они втроем внезапно уехали, как рассказал мне Вессел, снабдивший их припасами на дорогу. Морфью сообщил, что девушка — Нолар — отыскала в недавно найденных записях упоминание о древнем месте исцеления. Я был слегка обеспокоен: Поворот уничтожил все ориентиры местности. Мне хотелось поехать с ними, но слишком многое нужно было сделать. К тому же я думал, что они вскоре вернутся разочарованными.
Когда я впервые посетил Кемока в Лормте, он дал мне мешочек с разноцветными камешками, и я обнаружил, что они отзываются на мой дар. Когда я бросаю эти камешки, они образуют рисунки. И если разглядеть их, возникают разные мысли и предупрждения. И вот у меня вошло в привычку каждое утро, вставая, прежде всего бросать их и читать по ним, что ждет меня в этот день.
Бросив камни на следующий день после ухода этой троицы, о которых и не думал, я получил ясное предупреждение.
Темно-красный, почти черный камень (символизирующий самое большое зло) находился в центре. Перед ним три других камня. Один зеленый, маленький, но бледный; два остальных ярче. Синий и чисто-белый, и из каждого из них на темный камень выходил луч. Я понял, что стал свидетелем напряженной схватки. Моя рука сжала край стола. Собака Равит, любившая наблюдать, как я бросаю камешки, угрожающе заворчала, а со спинки кресла самочка сокола, которую звали Летящая в Бурю, закричала, как перед боем. Три света против тьмы. Я сразу вспомнил троих уехавших из Лормта. И постарался настигнуть их мыслью. Но камешки переместились — и не по моему желанию.
Я испугался — они расположились как-то неестественно. Может, что-то снова высвободилось, как выпустили невольно Трегарты Тьму в Эскоре. Но мне казалось, что на этот раз Тьма проснулась не в Эскоре, а где-то гораздо ближе к Лормту.
В этот день и в четыре последующие я объезжал границы наших полей и два-три раза в день бросал свои камешки. Я навестил Морфью. Он показал мне свиток, найденный девушкой Нолар. В нем говорилось о камне Кон нард. Я был уверен, что с камнем связано страшное колдовство. И боялся, что его высвободят и выпустят в мир.
Я приготовил оружие и начал собирать припасы, хотя и не знал, что надо предпринять. Но грозила опасность, и я должен был предотвратить ее. В последний раз я бросил камни.
И тут мне повезло. Камень, символизировавший зло, исчез. Остались только светлые камни, и они пульсировали ровно, как бьющееся сердце.
Услышав лай Равит и неожиданный резкий крик Летящей в Бурю, выглянул за ворота Лормта и увидел двух всадников, устало сидящих на лошадях. И ощутил огромную радость, словно миновала страшная угроза.
Я поехал навстречу Нолар и Деррену. И они добавили свой рассказ к моей хронике.
Мэри Шауб
Изгнание
Что-то неладное в воздухе. Невидимое — не дым и не пыль, стесняющие дыхание. Воздух позднего лета чистый и свежий, как обычно в предгорьях Эсткарпа, находящихся у подножий высоких гор. И все же… ощущалось гнетущее беспокойство.
Нолар отложила травы, которые разбирала, и снова подошла к узкому выходящему на юг окну. Весь день она испытывала непонятную тревогу, как будто какая-то непредвиденная угроза пряталась от глаз. «Похоже на тень ястреба, — подумала она, — когда не знаешь, в какой момент он набросится на добычу».
Нолар вышла, чтобы лучше разглядеть небо. Восход был ясным, но днем на юге собрались зловещие тучи. Нолар, опытная целительница, видела такой черно-пурпурный цвет на поврежденной плоти. Грома еще не было слышно, но по опыту знала, что буря может разразиться с ужасающей быстротой. И почти всегда буре предшествует абсолютное спокойствие, такое же, как теперешняя неестественная тишина.