Из множества того, о чем говорил Остбор, больше всего Нолар заинтересовал Лормт. Его рассказы о ведущихся там поисках очаровали ее. Научившись читать и писать, Нолар испытывала жгучее желание учиться дальше и поэтому снова и снова расспрашивала Остборна о месте, где сберегаются и изучаются старинные знания. В ее воображении Лормт приобрел гигантские размеры. Наконец одним ранним весенним утром, когда начали набухать почки, а заледеневшая земля смягчилась и оттаивала, девочка попросила Остборна, не может ли он показать ей Лормт, его высокие башни, просторные здания, которые он описывал, комнаты, заваленные свитками.
Остбор был озадачен.
— Гмм… Наверно, я слегка увлекся, описывая Лормт, — признался он. — Несомненно, в прошлом город был более внушительным. Но должен сказать тебе, что недавние годы были неласковы к Лормту. Сейчас мало кто ценит прошлое и старается его сберечь, видишь ли. Большинство даже не думает о древних рукописях, как ни странно это кажется нам, понимающим, насколько они бесценны. Конечно, я знаю, что если не умеешь читать, трудно понять ценность рукописей. Даже ты, дорогая, была недавно в таком же несчастном положении. Ты сама видишь, что многие готовы жечь свитки как дрова. — Он содрогнулся при такой страшной мысли. — И нужно помнить об отношении Совета.
Остбор вздохнул и замолчал. Нолар попросила его продолжать.
— Гммм… да, волшебницы. Видишь ли, они не… как бы это сказать. Собственные знания они высоко ценят, но знания из других источников считают не очень нужными, особенно если они исходят от мужчин. А ученые в Лормте почти исключительно мужчины, так что между ними и Советом почти нет контактов. Моя собственная работа связана главным образом с родословными, но в Лормте имеется множество свитков о волшебстве и лечении, а также летописей прошлых веков. Как ты уже понимаешь, Лормт — это настоящая сокровищница. Но ты должна знать также, что Лормт находится далеко от людей и их обычных дел. Поблизости живут добрые люди, правда, их немного, они работают на фермах и снабжают ученых всем необходимым, но жизнь в Лормте аскетична. За многие годы наводнения и землетрясения повредили древние здания. Никто теперь не знает, когда и как были сооружены четыре башни и массивные каменные стены города. Но, по-моему, Лормту всегда не хватало порядка. Да, я вижу, ты улыбаешься. Готов признать, что я не самый аккуратный хозяин дома. Но ты должна признать и то, что свои рукописи я содержу в порядке. Я знаю, где лежит каждый свиток… гм… ну, почти каждый. К сожалению, вынужден признать, что в Лормте многие ученые не так серьезно относятся к своим делам. Они даже начинают читать свитки, которые прежде необходимо скопировать, иначе они погибнут. Там не очень внимательно относятся к деталям, подробностям и приоритетам, и судя по тому, что я слышал, положение в последнее время еще ухудшилось. — Остбор покачал головой. — Мне хотелось бы заверить тебя, что Лормт — почитаемый центр науки, каким должен бы быть, однако… Но все же это научный центр, и там многого достигли. Возможно, когда-нибудь в будущем новые, полные энергии ученые наведут там порядок — как ты сделала в моем доме! С этими словами Остбор улыбнулся и вернулся к своим пергаментам.
Кроме Лормта, большое любопытство у Нолар вызывали волшебницы. Остбор, как мог, отвечал на ее вопросы, но предупредил, что волшебницы ревниво оберегают свои тайны. Он добродушно согласился, что его самого волшебство не интересует, и это хорошо, потому что ни один мужчина не может им владеть, как обученная волшебница.
— Они держатся особняком, эти волшебницы, — сказал как-то Остбор. — Должно быть, жизнь у них одинокая. Они отказываются от любых семейных связей, как только их отбирают для обучения.
— Моя двоюродная бабушка — волшебница, — сообщила Нолар. — Няня рассказывала мне, что тетя моей мамы — член Совета Стражи.
Остбор приподнял брови.
— Да, конечно. Я давно не вспоминал ее. Строгая леди. Они даже имена теряют, когда уходят.
Нолар заинтересовалась.
— Да, мне никогда не говорили, как зовут бабушку. А почему?
— Потому что имя тесно связано с человеком. Допустим, я враг Эсткарпа и узнал имя твоей двоюродной бабушки. Если бы я владел волшебством, я мог бы напустить на нее могучий заговор, лишить сил и разума. Видишь ли, я специально не занимался волшебством, но за долгие годы жизни немало о нем слышал — и хорошего, и плохого.