— Я так не думаю, капитан. Если даже он из Гнезда, то приехал не прямым путем. Мы находимся к западу от крепости. А он появился со стороны моря. Сайту,— он обратился к одному из тех, кто связывал пленника,— займите пост на этой тропе и пришлите к нам Калуфа, который первым окликнул его.
Саймон надел седло на свою лошадь и добавил лишнюю суму с продуктами. Сверху он положил поддельного сокола. Пока он не мог сказать, было ли это еще одно летающее устройство. Он закончил сборы, когда подбежал Калуф.
— Вы уверены, что он подъехал с запада? — спросил у него Саймон.
— Могу поклясться на камне Лигиса, если хотите, капитан. Сокольничьи не держатся у моря, хотя временами и служат моряками. Я никогда не слышал, что они патрулируют морской берег. А он появился как раз между двумя скалами, откуда дорога ведет к той бухточке, которую мы обнаружили пять дней назад. И двигался он так, как будто хорошо знал дорогу.
Саймон встревожился. Бухточка — их недавнее открытие — давала надежду на установление лучших связей с севером. Здесь не было рифов и мелей, которые тянулись вдоль всей береговой линии. И Саймон собирался использовать небольшие суда, переправляя на север беглецов и привозя взамен продовольствие и оружие для охраны границ. Если бухточка в руках врага, он должен знать об этом немедленно. Саймон ехал в сопровождении Калуфа и еще нескольких солдат и отмечал детали местности, которые позже можно использовать в наступательных и оборонительных действиях. Но, решая вещи обычные, он продолжал думать о другом. Некогда в тюрьме у него была возможность исследовать самого себя. И он углубился в такие отдаленные области души, которые никогда не открывались свету. Страх он понимал. Это было преходящее чувство, которое обычно побуждало его к действию. Однажды он поверил, что за воротами Петрониуса он станет свободным человеком. Этого не произошло. Ингвальд говорит об одержимых злым духом, но что, если человек не владеет собой? Саймон как бы раздвоился. Он постоянно следил за собой, как со стороны. Чужак — люди чувствовали в нем это. Может, это еще одна странность мира, такая же, как загадка Колдера? Саймон почувствовал, что находится на грани какого-то открытия.
Но мысли были остановлены, когда он увидел ветвь дерева, изогнутую горной бурей, лишенную листвы. Она чернела, выделяясь на фоне неба, а то, что висело на ней, было еще чернее. Саймон смотрел на три маленьких тела, раскачивающихся на ветру, на их разинутые клювы, блестящие бусинки глаз, на изогнутые когти, на которых по-прежнему виднелись алые ленты и серебряные кольца. Три настоящих сокола со свернутыми шеями.
— Зачем это сделали? — спросил Калуф.
— Снова предупреждение,— Саймон спешился и передал поводья Калуфу.— Подождите здесь. Если я не вернусь вскоре, возвращайтесь к Ингвальду и доложите о происшедшем. Не ходите за мной, мы не можем зря терять людей.
Солдаты возражали, но Саймон решительно остановил их. Осмотрев кусты, он увидел следы множества людей, сломанные ветки, вырванную, вытоптанную траву, обрывок какой-то ткани. Он приблизился к берегу: стал слышен звук прибоя, доносившийся от бухточки. Саймон дважды бывал на этой тропе, и сейчас пытался мысленно представить себе картину местности. Долина, выходившая к бухточке, была лишена всякой растительности. Утесы по обе стороны лысые. Придется все же использовать один из этих утесов, хотя это будет нелегко. 'Саймон упрямо двинулся вперед. Как когда-то из склепа Вольта, он пробирался ползком, цепляясь за любую опору. Вот он подполз на животе к краю обрыва и заглянул в бухточку. Он ожидал увидеть многое: голую полоску песка без следа чьего-то присутствия, а может, отряд Карстена или стоящий на якоре корабль. Но увидел он совсем другое. Вначале он решил, что это одна из иллюзий Эсткарпа. Затем подумал, что картина рождена каким-то воспоминанием. Но более пристальный взгляд показал, что изогнутый металлический корпус, который он видит, напоминает что-то знакомое, и в то же время отличается от всего, что он когда-нибудь видел. Так поддельный сокол отличается от настоящего сокола. Очевидно, он смотрел на морской корабль, хотя никаких надстроек или мачт не было видно. Непонятно, как движется это судно. Нос и корма были резко заострены, весь корабль по форме напоминал торпеду. На плоской поверхности корпуса виднелось отверстие, рядом с которым стояли три человека. На голове у них были птичьи шлемы, но Саймон был уверен, что это ненастоящие фальконеры. Опять вечная загадка этой цивилизации, ведь корабли салкаров парусные. Еще не пришло время механики. Этот корабль снова явился из будущего его собственного мира! Как могут существовать два таких различных уровня цивилизации? И здесь Кол-дер? Чуждое, чуждое. Саймон чувствовал, что еще немного — и он что-то поймет, до чего-то додумается.