Женщина подняла правую руку. Из широкого металлического браслета блеснул свет, направленный на туман. Другой рукой она жестом приказала Саймону не двигаться. Саймон всматривался в туманный занавес, почти уверенный, что видит какие-то движущиеся темные фигуры. Впереди послышался крик, слова были непонятны, но по тону он почувствовал, что это вопрос.
Спутница Саймона ответила несколькими словами. Услышав ответ, она отшатнулась. Потом пришла в себя и взглянула на Саймона. Он взял ее за руку, которую она протянула ему, и догадался, что им отказали в помощи.
— Что теперь? — спросил он. Слова, конечно, были ей непонятны, но он был уверен, что она знает, о чем он спрашивает.
Женщина облизнула кончик пальца и подняла руку, подставив ее ветру. Ветер сдувал с ее лица темные локоны. Стал виден кровоподтек на щеке. Все еще держа Саймона за руку, она потянула его влево: они побрели через дурно пахнущие лужи, тина расступалась перед ними и липла к его намокшим брюкам и к ее ногам. Так они добрались до края болота, а туман двигался параллельно, закрывая их стеной. Саймон ощущал сильный голод, мокрые ботинки терли ноги. Звуки рога больше не слышались. Должно быть, они сбили собак со следа. Пробившись сквозь гущу кустарника, они оказались на возвышенности. Перед ними была дорога, почти тропа. Идти по ней было гораздо легче.
Должно быть, было далеко за полдень, хотя в этом сером свете трудно было определить время. Дорога начала подниматься. Впереди показалась каменная стена. Красноватый камень поднимался почти вертикально и походил на искусственное укрепление. В стене виднелась брешь. В нее и уходила дорога. Они почти добрались до этой стены, когда удача вновь отвернулась от них. Из травы рядом с дорогой наперерез женщине выбежало маленькое черное животное. Спутница Саймона потеряла равновесие и упала на утоптанную глину. Она закричала и схватилась за лодыжку. Саймон отвел ее руку и осмотрел рану. Женщина закусила губу: было ясно, что она не может идти. И тут снова послышался рог. Саймон подбежал к щели в стене. За ней расстилалась равнина, спускающаяся к реке. Ни одного укрытия. Кроме этого каменного выроста, на много миль ни деревца, ни холмика. Саймон внимательно осмотрел стену. Сбросил пальто и поискал опору. Несколько секунд спустя он поднялся на карниз, еле заметный снизу. Можно попытаться отсидеться здесь. Пока Саймон спускался, женщина ползком приблизилась к нему. Объединив отчаянные усилия, они добрались до карниза и прижались друг к другу. Саймон ощутил на своем лице горячее дыхание женщины. Обернувшись, он глянул на тропу, по которой они пришли.
Под ударами ветра полуобнаженное тело женщины дрожало. Саймон подобрал свое пальто и укрыл им женщину. Та улыбнулась, и Саймон увидел, что ее губы рассечены. Он решил, что она некрасива — слишком худа и бледна. Хотя почти все ее тело было обнажено, он не чувствовал к ней никакого влечения. И тут же ему стало ясно, что женщина каким-то образом поняла его мысль, и она ее позабавила. Она подползла к краю карниза: теперь они лежали плечо к плечу. Отбросив рукав пальто, она обнажила браслет. Время от времени она проводила пальцами по овальному камню в центре браслета.
Сквозь шум ветра они слышали звуки рога и собачий лай. Саймон достал пистолет. Его спутница слегка коснулась оружия, как бы удивляясь его природе, а затем кивнула. На дороге появились белые точки. Это были собаки. За ними следовало четыре всадника. Саймон разглядывал их. Всадники приближались открыто, явно не ожидая неприятностей. Возможно, они не знали о судьбе двух своих товарищей, считая, что преследуют только женщину. И Саймон надеялся на это. Металлические шлемы с неровными гребнями защищали их головы, верхнюю половину лица скрывало' забрало. Одежда состояла из куртки, зашнурованной от талии до горла. На широких поясах висели кобура с оружием, нож в ножнах и различные приспособления, которые были Саймону неизвестны. Брюки на охотниках были узкими, а поверх них облегали ноги сапоги с высокими голенищами и острыми носками. Видимо, на всадниках была военная форма, так как цвет одежды был одинаковый — сине-зеленый, а на груди каждого виднелся один и тот же символ.
Тощие змееголовые собаки подбежали к каменной стене, они встали на задние лапы и цеплялись за камни передними. Саймон, помня о коварной стреле, выстрелил первым. С криком передний всадник упал, и лошадь потащила его тело по дороге. Саймон выстрелил вторично. Послышался крик. Второй всадник схватился за руку. Лошадь, по-прежнему таща мертвеца, проскакала через брешь в стене и понеслась к реке. Собаки затихли. Тяжело дыша, лежали они у подножья стены. Глаза их горели, как угли. Саймон с растущим беспокойством рассматривал их. Он хорошо знал собак, и знал, как их используют в лагерях. Это были большие животные, убийцы. Саймон мог бы расстрелять их одну за другой, но не хотел тратить патронов.