Но и чтобы занимать это место нужен немалый авторитет и сила, а чтобы я не думала о Хаммер, но слабохарактерной ее назвать нельзя.
— Когда об этом станет известно, то шороху будет много. — По лисьи улыбнувшись сказала Осборн, начав отбивать незамысловатый ритм по своему плечу.
— Много, но это точно не сравниться с произошедшим сегодня. — Заметила Ричард, отрицательно покачав головой. — Благодаря своему открытию Хекматьяр стал еще сильнее.
— Ни ран, ни болезней, ни старости. Хороший слоган. — Согласилась с ней Харди, качнув своей белой гривой. — Вот только многим это не понравится.
— Верно. — Кивнула я. — Зная этого старика он вряд ли отдаст все секреты производства сыворотки, а без документации, оборудования и помощи ученых повторить Extremis получится только через 10–15 лет.
— Скорее все 30. — Поправила меня Рейлин, начав вить вокруг пальцев одни из своих локонов. — Я сама какое-то время изучала Тропы Гекаты, когда о них только стало известно. Это очень тонкие и хрупкие структуры, которые могут быть повреждены при малейшем воздействии. Главной проблемой станет не просто создание Extremis-а, а ее калибровка под конкретного человека. В противном случаем можно получить нестабильную бомбу на ножках.
— За это время они еще сильнее обкатают технологию и доведут ее до совершенства. — Сказала Норма, задумчиво смотря на пузырьки в своем бокале. — А может быть придумают что-то новое, еще более революционное. Для остановки Abstergo нужно чтобы они добровольно передали все полученные знания или отобрать их силой, но на это мало кто способен.
— Правительство? — Предположила Ричардс.
— Нет. У Хекматьяра в нем слишком много связей. — Ответила я, вспомнив несколько документов, которые недавно «нашел» Джарвис. Милая переписка одной сенаторши с секретаршей старика. Вроде бы ее звали Лейла?
«Это было похоже на общение хозяина и слуги» — Подумала я, невольно дернув уголком губ.
— Значит, что и другие страны не станут давить. — Сказала Харди. — Сейчас штаты сильнейшее государство на планете, благодаря производствам, компаниям и своим героям.
Последнее слово она произнесла глядя на меня и в ее взгляде была лишь… скука? Странная женщина.
— В любом случае, если мы не хотим спустя пару лет оказаться под пятой Abstergo нам тоже нужно показать миру, что-то новое, прорывное, на одному уровне с Amesha spenta. — Вздохнула Осборн, качнув своей огромной грудью. Блин, и как она у нее еще не обвисла?
— Я так понимаю у Oscorp уже есть наработки? — Задумчиво поинтересовалась Харди.
— Да. Доктор Коннорс почти закончила свои исследования. — Кивнула Норма.
— У меня тоже самое. Доктор Октавиус обещала закончить своей проект в следующем году. — Ответила Лидия и повернув голову на нас, с Ричардс, продолжила:
— Про лабораторию Бакстера и саму Антонию Старк даже говорить не стоит?
— Нет.
— Нет. — Одновременно, с полной уверенностью, ответили мы.
Да, открытие Abstergo можно было смело назвать феноменальным. Способным полностью изменить нынешнюю сферу медицины и фармокологии. Вот только это не значило что стоящие рядом со мной женщины и я сама просто так сдадутся. Каждый из нас был, без лишней скромности, гением своего дела, который сам выгрыз себе место под Солнцем, и не собирался просто так его отдавать.
«Тем более, в скором времени Abstergo придется не просто» — Подумала я, невольно нахмурившись. — «Не думаю, что Десять колец и подобные им организации все так отставят»
Не в их стиле.
Следующие дни до Нового года были пронизаны истерией, поднявшейся после открытия Abstergo. Миллионы людей по всему миру восхваляли корпорацию и ученых за их открытие, ставя их в один ряд с Ньютоном, Менделем, Ломоносовым и другими мастодонтами науки.
Были и те, кто осуждал корпорацию, считая что их изобретение лишь усилит мировую несправедливость, сделав богатых богаче, а бедных беднее. Ведь отныне старики не будут уходить со своих мест, продолжая сидеть на них десятилетиями, если не веками.
Кто-то говорил, что все произошедшее обман и американцы просто желают прославится и сделать какую-то пакость.
Кто-то строил о теории заговора, говоря что таким образом Abstergo сможет контролировать прошедших процедуру людей.
Кто-то восхвалял. Кто-то осуждал. Кому-то было по плевать на происходящее с высокой колокольни. Но никто не мог отрицать — мир вошел в новую эпоху и тем, кто ввел его туда был Виктор Хекматьяр.