— М-да, не очень хорошо получилось. — Хмыкнул Каспер Хекматьяр, когда ему под ноги приземлилась последняя из тех двадцати сб-шниц, которые приняли стимулятор, оставив его с десятком простых охранниц за спиной.
— Не твоя лига, парень. — Фыркнула Гвен, повиснув на броневике вниз головой, пока Сорвиголова приставила свой посох прямо к горлу мужчины.
— Кто она такая? Отвечай. — Сказала она, нахмурив брови и пропустив через посох немного Ци, от чего тот начал угрожающе светится.
— К сожалению мой ответ остается прежним. — Все так же сохраняя спокойствие, ответил ей мужчина, слегка улыбнувшись. — А вот вам уже пора по домам.
— Думаешь раз мужчина, то неприкосновен? Я спокойно… — Хотела было перейти к угрозам героиня Адской Кухни, как неожиданно ее, Паучиху и Ткачиху окутал взявшийся из неоткуда туман, а следующее, что они увидели это потолки их комнат, в которых они лежали на кроватях, без костюмов, в одних ночнушках и мягкими игрушками в руках, которых у них до этого точно не было.
Без костюмов и без камеры.
На следующее утро после происшествия.
Как позже передавали в новостях в городе произошло порядка 9 боестолкновений, с участием полиции, бандитов и СБ Abstergo, из-за чего погибло порядка 49 полицейских, 15 гражданских и 70 бандиток. Число потерь корпорации так и осталось неизвестно. Из-за этого в Нью-Йорке срочно объявлялось военное положение и вводилась Национальная гвардия, пока не будут найдены и пойманы организаторы этой бойни.
Сам конвой, хоть и в урезанном числе, спокойно добрался до главного офиса Abstergo, а Каспер Хекматьяр выступил с благодарностью героиням Нью-Йорка, которые помогли в произошедшей катастрофе.
Сорвиголову, Ткачиху и Девушку-Паука.
Глава 8
Часть 1. Справедливость для меньшинства
2010 год от рождества Христова.
Два дня спустя после нападения на конвой.
Штаб квартира полиции Нью-Йорка, Нижний Манхеттен, Нью-Йорк, Северная Америка.
P. O. V. Капитан Джорджия Стейси
— Капитан, стойте! Остановитесь пожалуйста! — Кричала мне в спину молодая секретарша, пытаясь хоть на мгновение меня остановить, вот только ее обтягивающая юбка-карандаш не давала ей идти нормально идти, от чего она постепенно отставала. — Комиссар занята! У нее встреча!
— Ради этого прервется! — Рявкнула на нее я, взмахнув перед ее напудренным носом толстой папкой с документами.
Молодая девчонка, которой наверняка и двадцати пяти лет не исполнилось, от такого вздрогнула, сжалась и начала смотреть на меня глазами испуганной лани.
«Хватит Джорджия» — Выдохнула я, развернувшись и продолжив путь сквозь пустой коридор, ведущий прямо к кабинету комиссара. — «Она не виновата в произошедшем и скидывать на нее собственную злость было бы глупо. А вот Морган мне за все ответит»
Эмоции во мне бурлили. Ярость и гнев, пылающие в моем сердце, нужны были чтобы хоть ненадолго отстранится от того горя, которое мне и всему моему отделу пришлось испытать по вине чертовых корпоратов.
Буду честной, когда месяц назад в управление пришла новость что Abstergo планируют провести крупный конвой по городу прямо к своей штаб-квартире и требовали содействия полиции и ограничения движения в городе, то я даже не сильно разозлилась. Да будь на их месте та же нашумевшая в последняя время Старк, или активно набиравшая влияние Осборн, или одиозная фон Дум, которая не только была богатой бизнес-леди, но и правителем целой страны, то возмутились бы и пресса, и пожарные, и коммунальщики, и мы, полиция.
Вот только это было Abstergo.
Корпорация, своими щупальцами настолько проникнувшая в правительство и Конгресс, что даже шутить на эту тему перестали лет двадцать назад. Людей просто достало видеть в газетах одни и те же заголовки, в которых из раза в раз повторяли одни и те же слова. Да, до сих пор ежегодно выходят многочисленные статьи и расследования, критикующие слишком большую власть этой корпорации, ее почти нескрываемые заигрывания с властями, их игнорирование антимонопольного законодательства и тому подобное. Вот только простые люди уже настолько привыкли к этому, что перестали обращать внимание на все потуги журналистов, а многочисленные работники корпорации, зачастую положительно отзывавшиеся о своей структуре, а принадлежавшие Abstergo медиахолдинги сводили все попытки юных публицисток добиться справедливости к нулю.