Судьба горазда на злые шутки. Ей нравится поставить человека посередке и заставить выбирать. Да так, что шаг в одну сторону рушит дорогу в другую. И кто знает, какой шаг будет верным.
Но человек не может долго балансировать на лезвии меча, он судорожно глотает воздух и принимает решение, сходя в выбранную сторону. И тогда судьба смеется еще раз, дразня показывает, что вернуться еще можно. Или напоминая от чего отказался.
Весса смотрела на Лавта Борца, ехавшего перед ней. Утром Борец попросил ее об одной услуге, девушка выполнила просьбу. Для этого Борцу пришлось пообещать, что он все расскажет. Останется с ними после перевала на одну ночевку.
Емеле не нравились переглядки колдуна и спутницы, но вдова молчала. Она снова спрятала скорбный платок под замшевой, отороченной мехом, шапочкой.
Колдун не стал разгонять легкий снег, но зачаровал лошадей и санные полозья. Каждый их шаг, каждое движение тянули из него силу, был миг, когда Борец чуть не потерял сознание и не свалился с лошади. Не свалился - Весса придержала. Он стряхнул наваждение и отказался от предложения передохнуть.
- Хорошо с колдуном ходить. Может, дальше с нами пойдешь? - Бажай, казалось, шутил.
- Не пойду.
- Жаль.
- Не жалей. - Отозвался Борец, он клевал носом, но упорно ждал, когда Весса закончит готовить густое варево. Девушка пластала сало крупными кусками.
- Скажи, Борец, что будет с вашей войной? Кто победит? - Радмир попытался залезть ложкой в котел наперед всех, Весса перехватила ее ножом.
- Рано.
- Не знаю я. - Отозвался Борец. - Мало ли к кому удача повернется.
- Значит, слаба Инесса?
- Почему слаба? Только вдруг Цитадель сильнее? - колдун потер косые глаза.
- Не хочешь говорить?
- Не хочу. - Согласился Лавт Борец. - Чего зря слова молоть, муки не выйдет.
- Не муки, не м уки. - Под нос пробормотала девушка, пробормотала и сама испугалась того что сказала. Но никто не обратил внимания на ее слова. Весса облегченно вздохнула и ссыпала сало в котел.
Борец опять прикрыл глаза, Вессе нравилось смотреть на него, за ним будто вставали другие: те, которых ей может больше не суждено увидеть.
- Готово. - Первую чашку она протянула колдуну. Он быстро съел, дуя на густую кашу, и тут же завалился спать.
А утром они пошли к перевалу, как назло, часто поминаемые Радмиром, духи натащили в небо туч и растрясли те как следует. Снежинки падали крупные, красивые. Под крутую горку кони шли тяжело.
Те, что с верховыми старались преодолеть подъем тяжелой мощной рысью, санные же натужно переставляли ноги, шагом взбивая снежную целину. Если бы не колдун, увязли бы по животы.
Когда взобрались, Борец долго сидел на корточках, борясь с дурнотой. Весса поднесла ему вина в меховой баклаге. Утром вино было горячим, сейчас чуть остыло - Весса несла баклагу за пазухой.
- Нарочно грела?
- Знала, что выдохнешься. Пей. - Она пошла обратно к лошади. Лошадей для них привели Радмир с Ошеком и Глодом. Привели из Ордена Белого Меча. И Вессе эти лошади казались родными, будто могли что-то рассказать, как и Борец.
- Эй... Весса, спасибо.
- На здоровье.
Ветер наверху проходил через одежду, будто вода сквозь сито. Если тело спасали меховые дохи, то лица он обжег нисколько не милосерднее костра. Лопались обветренные губы, а щеки горели горячечным румянцем.
Но сколь не хотелось спуститься, шли медленно. Верховых вели на поводу, сани тянули сзади, чтобы те не пришибли запряженных в них лошадей. Несмотря на жесткие оглобли, обозы виляли из стороны в сторону, выплясывая на снегу.
- Дальше можно верхом. - Скомандовал Радмир, когда поезд подтянулся.
- Вот и ладненько. - Ошек забрал у Емелы поводья своего мерина и вскарабкался в седло. И тут же подскочил ругаясь. Пока вели лошадей в поводу, в седла намело по сугробу.
Весса улыбнулась, Радмир захохотал. Ревун достал из чересседельной сумки тряпицу, стряхнул снег и вытер толстую кожу.
Емела смотрела с осуждением, когда Борец и Весса ушли в лес. Девушка видела этот взгляд и вернула похожий, тоже холодный и негодующий.
- Худо, что я тебя встретил. - Сказал колдун, убедившись, что их никто не слышит. - Лучше бы мне ничего не знать.
- Лавт. Прошу тебя! Не надо!
- Что не надо! Вы бежали ночью, окольными тропами, вас даже никто не провожал, раз уж так вышло. А теперь...
- Ты ведь меня не выдашь. - Уверено перебила Весса.
- Не выдам.
И он принялся говорить, у обоих давно закоченели ноги и потекли носы, но они стояли, мяли снег. Лавт говорил, Весса слушала. Слушала внимательно, комкая рукавицы в озябших пальцах. Она сняла их ненамеренно, просто сил не было стоять смирно.
Наутро колдун ушел. Оставил обозникам лошадь, нацепил лыжи, доселе прикорнувшие в санях, и полез обратно на перевал. Весса долго провожала его взглядом, пока Емела не толкнула ее кулаком в плечо. Да даже когда толкнула, украдкой поглядывала назад. Серое небо иногда лениво бросало на путников снежинки, но стало теплей и шлось легче.
Ревун заметил на кедре приплавленные летом шишки, сорвал и ловко бросил женщинам. Весса лузгала прямо на ходу, Емела спрятала в карман. Встали уже в сумерках, выкопали яму под костер, расчистили стоянку, натянули полог. Веселый огонь тут же согрел воду, усталые кони блаженно валялись в снегу, болтая копытами. Весса сняла котел с огня и отошла от стоянки. Она уже расстегивала пояс, но что-то ее остановило, заставило вздрогнуть.
Скрипел снег. Не у костра, сверкающего по правую руку, а позади.
Страха не было. Звякнула тетива.
Стрела летела настолько медленно, что ей показалось можно спокойно пройти перед ней и улыбнутся тому, кто ее пустил. Она не пошла.
Не стала отбивать, ловить... Просто подождала, пока та подлетит.
Еще ближе. Стрела уткнулась в женскую ладонь, развернутую ей навстречу. Уткнулась, чуть прорвала кончиком кожу... и, как отброшенная ураганным ветром, полетела в сторону.
По руке текла тонкая струйка крови.
Стрелок напрягся. Девушка не может его отсюда увидеть.
Тогда почему она на него смотрит?
Наемника предупредили: хватит и царапины. Остальное не его дело. Он может идти получать вторую часть гонорара. Достаточно большого для одной стрелы.
Она смотрела прямо на него. И улыбалась.
Стрелку почудилось, что за спиной горит костер, полыхает так, что его жар начинает обжигать.
- Зря взял этот заказ. Орден карателей бы не взял. - Произнес холодный женский голос.
На него смотрели жуткие белые глаза. Зрачок был овальный.
Жар стал невыносимым. Костер оказался слишком близко. Рядом с ним.
Нет. В нем.
Запахло паленой плотью. Он не мог кричать. И больно не было. Просто... горячо.
Девушка развернулась. Скинула доху.
Верхнюю рубашку рассекали ремни ножен. Меч был короткий, с тонкой рукояткой, как раз по женской ладони.
Меч выскользнул из ножен. Правая оцарапанная стрелой ладонь взялась за рукоять.
Черная кожа обмотки впитала кровь.
Лезвие оплели светящиеся руны.
Оплели и погасли.
Меч принял владелицу. Поздоровался.
- Там один. - Белые глаза сверкали из-под шапочки с меховой опушкой.
- Ну и нюх у тебя.
- Сможешь с ним управиться? - Вдова кивнула на клинок.
- Смогу.
Когда-то нож расплавился прямо в ее руке. В этот раз подобное заклинание булькнуло на лезвии, будто разбившийся водяной шар.
Было странно рубить не по противнику, а по заклятиям. Странно, но получалось.
Емеле было все равно. Пламя жгло воздух, и тот горел.
- Да выйди ты уже! - крикнула Весса. - Чего прячешься? Боишься?
- Тебя? - усмехнулся мужчина, появляясь с противоположной стороны, куда смотрели спутницы. - Белобрысую боюсь. Тебя нет.
- Бересклет?
- Я. Думала цитадельцы? Фарт?
Чародею разговор, казалось, не мешал. Он подогнул мизинец, оттопырил большой палец.
Знакомо... вот только что-то не так.
Весса нахмурилась. Она во все глаза смотрела на чародея. Что-то в этом заклинании ее напрягало, мешало вспомнить...