— Мне тоже мать ничего не рассказывала.
— Они сговорились. А мы ведь могли вообще никогда не встретиться.
— А почему тогда ты приехал? — спросила Марина. — И почему именно сейчас?
Я не сразу ответил. Встал, прошелся по комнате, уселся на подоконник.
— Отец уехал за границу. Но он спрятал деньги где-то здесь, в городе. В каком-то тайнике. По крайней мере, я так его понял. Он сообщил мне, что нужно найти вас. Но твоя мама, похоже, ничего не знает. Такие дела.
Как только я высказал это, мне сразу стало легче. Я вкратце описал Марине наши дорожные приключения (пока я говорил, она глядела на меня во все глаза, а уж нравилось ей все это или нет — не имею понятия). Я рассказал о том, как мы выехали за пивом, а попались ментам, и как после этого нам с Костиком удалось расшифровать отцовское послание; о том, как я признался парням в истинной цели нашего путешествия, и каким фейерверком мы это отметили; как в Новосволоцке нас захватили бандиты, а на тех бандитов наехали другие…
Внезапно я ощутил, что говорю совсем не то, что нужно. «Всё это вертится вокруг денег. Всё это было только ради денег, — поразила меня мысль. — Мы все чуть не сдохли ради денег, причем по твоей вине. Твоя сестра это оценит, не сомневайся. Нет, ты все-таки полный идиот».
Маринка помолчала, а затем, глядя куда-то в сторону, проговорила грустно:
— Значит, ты приехал не к нам. А за своими деньгами.
— Постой. Ты теперь меня презираешь за это?
— Да ничего подобного.
Я невесело усмехнулся.
Потом за окном сверкнула молния, небо треснуло пополам и рассыпалось обломками. На крышу обрушились первые потоки дождя.
Мы сидели на диване. Разговаривали о пустяках. Скоро ливень стал утихать и наконец прекратился совсем.
— Ты собираешься уходить? — спросила Марина.
— Я к своим пойду. Мы забились в одном месте. Часов на девять.
— К своим. А мы, значит, чужие.
— То есть, ты предлагаешь, чтобы твоя мама меня с тобой на ночь оставила?
— Дурак.
Я рассмеялся.
— А я в кого дурак, как тебе кажется? Это у нас по отцовской линии или по материнской?
— По отцовской, — откликнулась Марина и тут же хлопнула себя по губам ладошкой.
— Вот-вот. Значит, ты сама о том же думаешь!
— Ни о чем я не думаю. Ты мой брат, и вообще заткнись.
— А вот и не подеремся, — сказал я и ошибся.
Как вы видите, моя новообретенная сестра была, в общем-то, замечательной девчонкой для своих неполных шестнадцати.
— Петь, ты придешь утром? — спросила она меня на лестнице.
«А я бы и не уходил», — подумал я. Да так красноречиво подумал, что получил кулаком в бок.
Эпизод35. Когда в девять часов вечера я появился на стрелке, автобус уже стоял там. Сверкал новенькими стеклами, вместо выбитых.
Макс и Костик озабоченно прохаживались вокруг машины. Совсем как когда-то давно, дома, — подумал я невольно. Совсем как в мирное время.
— Смотри, какие стекла, — похвастался Макс. — Едва мужики вставить успели, потом такая гроза началась. Они говорят, давно такого не было.
— Молнии, дождь, — добавил Костик. — Как в фильме ужасов.
— Шериф-то куда делся? — спросил я.
— Он как звонить пошел, так и пропал. Сказал, сюда придет.
Шериф не пришел ни через час, ни через два.
Ночью я спал плохо. Гроза не вернулась, но в воздухе, казалось, до сих пор мерцали и потрескивали электрические искры; в полночь по железной дороге прополз тяжелый состав, и я долго слушал, как гудит земля под его колесами. Вдобавок я жутко замерз.
Уже светало, когда где-то рядом залаяла собака. В окно постучали. Мы разом проснулись. Я протер ладонью запотевшее стекло и в полутьме с трудом узнал Шерифа.
— Привет, — сказал он, забираясь внутрь.
— Ну, с добрым утром, — отозвался я, протирая глаза. — Ты где был-то?
— У знакомых, — глухо произнес он. — У местных знакомых.
Собака продолжала лаять.
Внезапно стало очень светло. Мы услышали шум мощного турбированного мотора, заскрипел под колесами песок, и прямо перед нашим автобусом встал черный «бмв» с включенными габаритами. Еще один запер нас сзади. Четыре ксеноновых фары наполняли автобус нереальным, каким-то рентгеновским светом.
Костик щурился и прикрывал глаза руками. Макс вполголоса бормотал ругательства.
— Я не хотел, я клянусь, — сказал Шериф. — Но они обещали и меня, и мать грохнуть.
Ледяной озноб охватил меня с ног до головы. Он мог ничего не объяснять.
— Это же одна мафия. Здесь, в Хворостове, и у нас. И мы с ними работали. Я им много денег должен, — сказал Шериф, глядя на меня мертвыми глазами. — За старые дела, еще за брата. Ты помнишь. Они обещали подождать.