Она хихикнула:
— Есть ограничения. Не могу превратиться в Иштар, Кали, Гайю или других божественных персонажей. Не могу предстать в образе любой живущей личности. А остальное — пожалуйста. Любой мертвый или воображаемый человек.
Я спросил:
— Ты можешь вывести меня отсюда? Помочь мне расквитаться с казино и чтобы мистер Браун не стоял у меня за спиной? Все, что мне нужно, — это начать с нуля. Всего одна попытка, Госпожа Удача. Ты отозвалась на мой крик о помощи. Теперь тебе осталось помочь мне.
Она посмотрела на меня. Сунула руку в карман комбинезона, достала пшеничную соломинку и прикусила ее зубами. Я подумал: молодая Джуди Гарланд, но это было неточно. Она была сама по себе. Просто Госпожа Удача.
Она сказала:
— Вы уверены, что именно этого хотите?
— Да.
— Повторите, сколько вы должны?
Я назвал сумму.
Она кивнула:
— Я знала. Только хотела проверить, помните ли вы сами или в первый раз просто сочинили эти цифры.
Я сказал:
— Это была правда.
Госпожа Удача снова кивнула:
— О’кей. Извините, я на минутку. Мне нужно сделать пи-пи. — Она исчезла в ванной. Когда вернулась, шоколадных усов уже не было на ее милом веснушчатом личике. Она сказала: — Я сделаю это для вас, потому что сегодня ваш счастливый день.
У нее за спиной небо уже стало ослепительно голубым. Солнце полностью поднялось над горизонтом.
Она сказала:
— Пошли. — И направилась к двери. — Каждый, кто меня видит, будет видеть что-то иное. Те двое, которых я вам показала, были просто образцами. Просто идите вслед за мной. Я собираюсь вывести вас отсюда наудачу, но, повторяю, есть некоторые ограничения. Не только относительно того, как я выгляжу. Я могу играть, но не могу играть на свои собственные деньги. Потому что у меня их нет. Мне не разрешается. Но я об этом позабочусь.
Что я мог сказать? Если бы я отверг ее, отослал ее прочь, то моя связь с миром оборвалась бы. У меня больше не оставалось ресурсов, не оставалось никого, к кому я мог бы обратиться. Брат и три мои жены отвернулись от меня. Я доживал остатки заимствованного времени.
Мы вышли из номера. Снаружи стоял мускулистый черный гигант в хорошо сшитом черном костюме. Он двинулся было к нам, но тут же отпрянул. Я прищурил глаз и увидел то, что увидел он. Госпожа Удача превратилась в Дороти Дэндридж в костюме Кармен Джонс.
Мы спустились в лифте. Мы прошли в казино. Разумеется, оно было открыто. Оно никогда не закрывается: ни днем, ни ночью, ни зимой, ни летом. С улицы его было не видно. Туда не проникал естественный свет и естественный климат. Попав в казино, вы попадали в другой мир, мир неоновых огней и звенящих колокольчиков, дребезжащих «джек потов» и напитков, разносимых сексуальными официантками. Это был мой мир. Я любил этот мир.
Госпожа Удача подвела меня к столу для игры в кости. Там было немало игроков, хотя подходило время завтрака. Мы нашли два места, рядышком, за ограждением. Игроки кидали кости, делали ставки, передавали кости другим. Кубики двигались вокруг стола.
Когда они дошли до меня, я не знал, что делать. У меня не было денег. Я чувствовал себя глупо, стоя там и не делая ставок, когда другие кидали кости, но теперь, когда дело дошло до меня, я серьезно растерялся.
Я также беспокоился — на самом деле, просто дико боялся, — что кто-нибудь меня узнает. Если бы это случилось, можно было бы ожидать быстрого появления мускулистой личности, которая насильственным образом сопроводила бы меня прямиком в кабинет мистер Альберта Брауна, который, кажется, никогда не отдыхал.
Возможно, они были тройняшками, каждого звали Альберт, и они работали по восемь часов за смену. Это помогало им отлично справляться с обязанностями.
Я прищурил глаз и увидел рядом с собой Эррола Флинна в зеленом костюме и шляпе с пером, непревзойденного Робин Гуда, которого ни до, ни после никому не удавалось сыграть лучше. Он повернулся к человеку, стоявшему перед ним, и сказал: «Я надеюсь, вы не подумаете обо мне дурно, если я попрошу у вас один-единственный доллар для оказания помощи моему доброму другу, еврейскому джентльмену, которого вы видите у меня за спиной». Он ткнул большим пальцем в мою сторону.
Подобная форма попрошайничества могла вполне закончиться тем, что его выкинули бы из казино. Но этого не случилось. Не знаю, что видели остальные, кем предстала Госпожа Удача перед крупье, или перед человеком, у которого она попросила доллар, или перед любым другим игроком.
Но только Эррол Флинн повернулся ко мне и положил передо мной на ограждение сверкающий эйзенхауэровский серебряный доллар. Я бросил его на сукно и кинул кости. Собрал и кинул еще раз. И еще раз. И еще.