Кристал. А что, здесь очень мило. Солнышко пригревает. Вереском пахнет. И я чувствую себя… великолепно. Ты мне не веришь, любимый?
Фокс. М-м.
Кристал. Сядь рядом.
Фокс. Не могу.
Кристал. Дрянные мы с тобой людишки, милый.
Фокс. Ты пьяна.
Кристал. Фокс, да не в этом же дело. Дрянь я — и все тут. Папа умирает в больнице. Габриель в тюрьме. Театра больше нет. В кармане — ни гроша. А я беззаботная, как жаворонок. Ну разве я не дрянь, Фокс?
Он молчит.
Фокс. Может, попробуем на соседнем шоссе?
Кристал. А ты изменился, милый.
Фокс. А может, вернуться в деревню?
Кристал. Думаешь, я ничего не заметила? Еще как заметила. От Кристал ничего не скроешь.
Фокс. Тем лучше для Кристал.
Кристал. Еще когда дела с театром шли в гору. И вдруг в тебя словно бес вселился. Именно так. Мой Фокс закусил удила. Выжил близнецов Фриттеров. Выжил Билли Геркулеса. И тут я подумала: неужели всему конец? И мне стало страшно. Разве я не права, любимый?
Фокс. Пить меньше надо, женщина.
Кристал. А потом ты начал избегать тех мест, где мы делали хорошие сборы. И когда мы могли дать четыре вечерних спектакля, давали только два. Потом отравил собачку…
Фокс. Что ты городишь?
Кристал Л. Твоих рук дело, дорогой мой. Твоих, твоих. В голове не укладывалось: зачем тебе это? Ты ж любил его, я знаю. Ничего не понимаю. А может, и не хотела понять. Потому что боялась. Боялась только одного. Дрожала от мысли, что в конце концов избавишься и от меня. Да черт с ними со всеми, прости меня, Господи. Даже с Педро. Лишь бы до меня очередь не дошла. Меня волновало только это. И вот мы опять вдвоем. Ты и я. Фокс и Кристал. А на остальное плевать.
Такая откровенность ошеломляет Фокса. Изумленно и недоверчиво смотрит на Кристал.
Фокс. И про Педро знала?
Кристал. Кристал не проведешь.
Фокс. Неужели знала?
Кристал. Говорю же тебе — дрянь я.
Фокс. Знала, что отравил единственное дорогое для него существо?
Кристал. Да простит меня Господь, Фокс.
Фокс. Собачку нашего друга Педро?
Кристал. Что ты на меня уставился? Твоих рук дело, не моих. Садись, садись рядышком, любимый.
Фокс, словно во сне, подходит к ней и садится рядом. Кристал ловит его руку.
Я бы вышла за тебя еще десять — нет, сто раз.
Фокс. Правда?
Кристал. Хоть каждый день. Хоть каждую минуту. (Закрывает глаза и кладет голову ему на плечо.) Фокс, любимый. Мне так хорошо с тобой.
Начинает говорить Фокс. Голос у него нежный, утешающий. Кристал как во сне.
Фокс. Любимая…
Кристал. М-м…
Фокс. Кристал, ты любишь меня?
Кристал. М-м.
Фокс. Ведь любишь меня, правда?
Кристал. Фокс, самый любимый.
Фокс. Сильно, очень сильно?
Кристал. М-м…
Фокс (медленнее). Если б тебя спросили, пошла бы за мной в ад?
Кристал. И туда и обратно, любимый.
Пауза.
Фокс. Кристал.
Кристал. Что-то глаза слипаются.
Фокс. Мне нужно поговорить с тобой.
Кристал. Слушаю тебя.
Фокс. О Габриеле.
Кристал. Он был такой добрый мальчик.
Фокс. Как они нашли его, ты не знаешь.
Кристал. Кого, любимый?
Фокс. Как полиция нашла его.
Кристал. Ты о чем, Фокс?
Фокс. Помнишь, он пришел в тот вечер? Сразу, как Сид и Таня уехали? Помнишь?
Кристал. Разумеется.
Фокс. Ну так он мне тогда все выложил. Все как было. Как он отсиживался в Глазго, а потом улизнул на пароходе.
Кристал. Мне это известно.
Фокс. А потом он мне сказал о вознаграждении.
Кристал. О чем?
Фокс. Английская полиция назначила вознаграждение в сто фунтов за его поимку. Или пятьдесят фунтов за любую информацию о нем.
Кристал привстает.
Сначала я сидел сложа руки — не мог решиться. А когда мы как-то проезжали через Балтимор, я зашел в местный полицейский участок. Такое белое здание у самого выезда из города. И полицейский на мотоцикле. Помнишь? И я-я-я сказал ему, что Габриель у нас.