Папаша останавливается. Фокс роется в карманах.
Позавчера вы мне дали шиллинг, чтобы я поставил за вас на лошадь, помните? Ну, когда я собирался в город?
Папаша. Разве?
Фокс. Я поставил на Усладу Плантатора в трехчасовом забеге. Она выиграла десять к одному. Вот ваш выигрыш.
Радость озаряет лицо Папаши.
Папаша. А я-то совсем забыл… Ну не здорово, а? Начисто из головы вылетело… Десять шиллингов, а? Фокс, ты хороший человек.
Педро. Видно, Папаша, у вас началась счастливая полоса.
Папаша. Ну напрочь вылетело… до чего же Фокс хороший человек.
Фокс. Папаша, так получите денежки!
Папаша. Чертовски хороший… (Уходит).
Педро. Первый выигрыш за столько месяцев. Теперь его не остановишь.
Кристал. Позавчера ты не ездил в город.
Фокс. Папаша получил выигрыш? Получил. Доволен он? Еще как. (Меняет тему.) Нет, вы только посмотрите. (Пялит глаза на руки Педро).
Педро. Что ты там увидел?
Фокс. Так, одна мысль пришла в голову.
Педро. В чем дело, какая мысль?
Фокс. Любовь моя, взгляни на эти руки.
Кристал. На чьи руки?
Фокс. На руки Педро.
Педро по-детски прячет руки за спину.
Нет, нет, не прячь. Дай на них взглянуть.
Педро неуверенно протягивает руки.
Педро. А что с ними такого?
Фокс. Так, так, а теперь переверни — смотрите!
Кристал. В чем дело, Фокс?
Фокс. Какие пальцы — длинные, тонкие и вместе тем сильные!
Педро. Вроде, чистые, разве нет?
Фокс. Никогда прежде не замечал.
Педро. Только из-за тебя они теперь трясутся.
Фокс. Вопрос решен. Вот твой партнер.
Педро. Кто, что? О чем ты говоришь?
Фокс. Руки хирурга. Вот тебе доктор Алан Жиру.
Кристал. Наш Педро?
Фокс. Самый натуральный.
Педро. Кто натуральный? Какой вопрос?
Кристал. Фокс, я даже не знаю. Он же…
Фокс. Зато я знаю. Уверен: это то, что нужно.
Кристал. Педро, ты согласен?
Фокс. Конечно, согласен.
Педро. На что согласен?
Кристал. Сыграть в нашей пьесе роль Сида — молодого доктора-француза.
Педро. Я?!
Кристал (Фоксу). Может быть, он…
Педро. Я? Я в пьесе? Вы что — шутите? Я? Да я не могу даже свой номер объявлять! Фокс, прошу тебя, не надо, не надо больше об этом. Кристал, умоляю, Кристал, боже милосердный, я ж не смогу. Ну, ради Бога, Фокс, пожалей, не проси об этом!
Кристал. Видишь, Фокс, он же не хочет, да и все равно у нас нет Петиты.
Педро. Фокс, я на все готов ради тебя, ты же знаешь — на все что угодно. Но в пьесе играть — Боже сохрани! Скажи, Кристал, я ведь только с собаками и умею, а без них я никто.
Фокс. Ладно, заткнись. Вот завелся!
Педро. Фокс, ну правда…
Фокс. Забудь об этом.
Педро. Кристал, ты же знаешь…
Фокс. Говорят тебе: забудь. И хватит скулить. Папаша за тебя сыграет!
После вспышки Фокса воцаряется неловкое молчание. Фокс снова углубляется в газету. Педро умоляюще смотрит на Кристал, но та отворачивается. Пауза.
Кристал. Пожалуй, всем пора спать.
Начинает собирать чайные принадлежности. Никто не замечает появления ПОЛИЦЕЙСКОГО в полном мотоциклетном снаряжении — в защитных очках, крагах, бриджах и высоких, до колена, кожаных ботинках. Он стоит неподвижно, внимательно оглядывая сцену. Его молчаливое присутствие создает атмосферу надвигающейся беды. Говорит он мягким и сдержанным тоном. Первым его замечает Фокс, подняв глаза от газеты. Он мгновенно пускает в ход лучшие из своих манер, но его словоохотливость выдает внутреннее беспокойство.
Фокс. Добрый вечер, сержант! Дорогая, у нас гости! Сержант, вы немного опоздали на представление, но как раз успели на чашку чая. Дорогая, чашку чая джентльмену.
Полицейский молча обходит сцену.
Постойте, не вас ли я видел сегодня на представлении… ну да, вы стояли сзади в штатском. Так это были вы, шеф? Ваши очки меня сперва сбили с толку…