Габриель. Ни на единый день не постарел.
Педро. Ого!
Фокс. Неплохо мы сохранились, а?
Кристал. Ну, а твой отец?
Габриель. Все такой же.
Фокс. Не может быть.
Габриель. Разве что чуть-чуть полнее стал.
Фокс. И порочнее, и одержимее, и еще… Кстати, ты тоже не похудел.
Габриель. Это все от пива. А где остальной народ?
Фокс. Кристал, Педро, твой покорный слуга и, конечно, Папаша. Кстати, ты его еще не видел? Он будет счастлив. Ну вот, пожалуй, и все. С тех пор как ты уехал, многое… много воды утекло. Сегодня в нашем деле знаешь как? Только успевай подлаживаться, и чтоб поменьше расходов. Все надо делать быстро, четко и по первому классу. Иначе крышка, иначе телевидение сожрет с потрохами. Но нам как-то везло, верно, дорогая?
Кристал. Очень везло.
Фокс. Здорово все изменилось: и зрители, и актеры. Странно даже. Ты не поверишь. Человек тоже меняется. Еще как. Удивительные вещи годы делают с человеком. Но у меня есть Кристал.
Кристал. И Педро.
Педро. Погоди, Габриель, ты еще не видел собачку. На ней зеленая шляпа и зеленая юбочка.
Габриель. А считать она умеет?
Педро. И читать. Прямо чудо, а не собака.
Кристал. Она спит в его кровати и ест с ним из одной тарелки!
Фокс. Ты к нам насовсем или как?
Пауза.
Кристал. Побудь хоть немного.
Габриель. Немного? Конечно… почему бы и нет.
Педро. Это дело надо отметить. У меня есть целая бутылка виски, еще с рождества.
Кристал. Может, что-нибудь приготовить?
Педро. Сперва выпьем, а потом и поедим. (Обращается к Кристал.) А стаканы у нас найдутся?
Кристал. А как же.
Педро. Пойдемте ко мне в фургон. Пусть Гринго порадуется вместе с нами. (Уходит.) Ну прямо как в прежние времена. (Уходит.)
Кристал. Он так счастлив, будто ты его родной сын.
Габриель. Отличный он малый.
Кристал. Да все мы счастливы.
Габриель. Я помню этот запах: запах сырой земли, керосина и дерна.
Кристал. Я знала, что все переменится к лучшему, я же говорила, верно?
Фокс. Душа моя, как насчет тараканов?
Кристал. Но теперь все трудности позади, я просто уверена. (Уходит).
Фокс и Габриель остаются вдвоем, и оба чувствуют себя неловко.
Габриель. Тот же старенький примус.
Фокс. Он слушает одного только папашу.
Габриель(избегает серьезного разговора). И этот шов (на крыше балагана) — я помню, как помогал Педро его зашивать. Мне было лет девять или десять. Педро стоял на стремянке, на самом верху, а я держал ее, чтоб не качалась, а стремянка все глубже уходила в землю, и мне казалось, что Педро вот-вот грохнется с верхотуры прямо на меня… но он не упал… Как заработки?
Фокс. Ничего, сносные.
Габриель. Трудно стало работать?
Фокс. Не труднее, чем прежде.
Габриель. Но хоть как-то выкручиваетесь?
Фокс. Мы всегда выкручивались. Но иногда это здорово надоедает. Куришь?
Габриель. Спасибо.
Фокс(с нервной улыбкой). Да, мы не молодеем, сынок; может, тут-то и собака зарыта. Нет уже прежних сил.
Габриель. Ты еще хоть куда.
Фокс(шутливо и как-то вскользь). Надоело мне все… надоело обходиться негодными средствами, надувать народ, который знает, что его дурачат. Устал я от этого. Даже не столько устал, сколько отчаялся. Отчаялся в том, что… впрочем, это неважно. И всему виной, сынок, моя одержимость, она самая, сынок. А если в человека вселился бес, ему лучше не перечить, сам знаешь.
Габриель. Чего же ты хочешь?
Фокс. Чего хочу? Хочу… хочу, чтобы осуществилась моя мечта. Хочу быть беззаботным, как малое дитя. Хочу умереть с Кристал в один день и попасть с ней на небеса. Чего я хочу? Господи боже мой, старина, да я сам не знаю, а то бы мне вполне хватило того, что есть сейчас. (Без перерыва.) А курточка у тебя ничего.
Габриель. У меня отродясь не было способностей к вашему ремеслу. Так что от помощи моей мало толку.
Фокс. Помнишь нашу ссору?
Габриель. Какую именно? Мы собачились чуть ли не каждый день. Я вел себя как последний сукин сын.
Фокс. Ну ту, самую главную, ты ведь знаешь какую. Так вот, я был тогда неправ… моя вина. Я бы написал тебе, но не знал…
Габриель. Ради Бога, Фокс, забудь об этом, забудь навсегда.
Фокс. Я должен был тебе сказать.
Габриель. Да если бы за каждую драчку, в которую я с тех пор ввязывался, мне платили хоть по фунту, я бы денег имел мешок! Давно вы здесь?
Фокс. Всего один день.
Габриель. Ну и как?
Фокс. Прекрасно, лучше не бывает.
Габриель. Стало быть, остаетесь?
Фокс. В том-то и дело, что утром трогаемся в путь. Теперь у нас на очереди Ардмор. Хотел я отсрочить, звонил перед самым представлением, да все впустую.
Габриель. Здорово. Мне кажется, я помню этот Ардмор.
Фокс. Что же ты делал все эти годы?
Габриель. Я? Всякое разное… ничего особенного… болтался с места на место.
Фокс. Ты что, стал моряком?
Габриель пинает ногой сумку.
Габриель. И моряком тоже. И железнодорожником, и уличным фотографом, и посуду мыть приходилось. Словом, что под руку попадалось. Я ведь, Фокс, твой одержимой породы.
Фокс. Стало быть, ты приехал на время?
Габриель. Не знаю. Возможно. Не от меня это зависит.
Фокс. У тебя неприятности, я правильно понял?
Габриель. Неприятности?
Фокс. Да, с полицией, верно?
Габриель. Скажи мне, кто твой отец, и я скажу, кто ты. Вот почему мы никогда не могли ужиться вместе: слишком мы с тобой похожи.
Фокс. Так в чем дело?
Габриель. Когда меня в первый раз сцапали — ну, вскоре после того, как я приехал в Англию, — они направили меня к этому, к психиатру. И знаешь, Фокс, что он мне сказал? Что я страдаю аутизмом, а значит, «не способен к эмоциональным контактам с окружающими». Смешное словечко «аутизм», правда? Но пару раз оно меня выручало из беды.
Фокс. Что ты натворил?
Габриель. И этот тип все расспрашивал меня о нашем театре, о тебе и Кристал, о том, как мы колесили по Ирландии. На полном серьезе. Делал вид, что ему это все ужас как интересно.
Фокс. Почему за тобой охотится полиция?
Габриель. А потом такого нагородил — не поверишь: придумал, будто ты — вроде как тряпка, а всем заправляет Кристал.
Фокс. Что ты натворил?
Габриель. Я? Я…
Кристал(за сценой). Фокс! Габриель!
Фокс. Ей — ни слова!
Габриель. За кого ты меня принимаешь?
Фокс. Так в чем дело?
Габриель. Понимаешь, это было в Солфорде три недели назад, в субботу. В тот день мне не повезло на скачках. А эта сука, хозяйка конуры, которую я снимал вместе с одним типом, подняла вой насчет денег. И этому типу я тоже задолжал. Словом, собрал я манатки и выбросил их в окно, а сам спустился во двор и дал тягу.
Кристал(за сценой). Ну где вы там запропастились?
Габриель. Мы пропустим самое веселье.
Фокс. Рассказывай.
Габриель. Дело уже шло к полуночи. В четырех кварталах от моего дома есть газетная лавка. Я туда часто заглядывал, и хозяйка знала меня. Она как раз закрывала свою лавчонку. Я попросил пачку сигарет, а она в ответ: «Погоди, милок, только жалюзи опущу». Когда она вышла, я увидел, что касса открыта и кругом ни души. Но только я залез в ящик с деньгами, как она тут как тут: вцепилась в меня и давай орать. Я пытался оторвать ее от себя — куда там! А она все вопила как резаная и царапалась. С перепугу я схватил гирю — наверно, это была гиря, потому что стояла на весах, — и ударил ее. Только это не помогло. Тогда я ударил еще раз. И еще…