— Что ж, пусть будет Том. Я Энн и должна сказать, что познакомиться с вами было для меня истинным удовольствием.
Руки у нас были слишком заняты фишками, чтобы обмениваться рукопожатием, вместо этого мы обменялись улыбками, и ее улыбка показалась мне очень многообещающей.
— Взаимно, Энн, — сказал я. Очередь перед нами закончилась, и я шагнул к окошку.
Ее выигрыш составил почти пять тысяч долларов, немного больше, чем я предполагал. У меня оказалось чуть побольше, но не слишком много. Она завизжала от радости, когда кассир начал отсчитывать ей сто долларовые купюры, а когда она получила все свои деньги, то обернулась и наградила меня долгим поцелуем.
— Спасибо, Том, — сказала она. — Боже, это действительно здорово.
На мгновение она застыла в моих объятиях, затем вырвалась и спросила:
— Что будем делать?
— Ну, — сказал я, — мы заполучили десять тысяч долларов их денежек. Думаю, мы просто обязаны пойти в бар и вернуть им немного обратно. Как ты думаешь?
Она улыбнулась на это, и мы направились к ближайшему бару. Подобно многим казино, в этом было несколько баров, но в них не было столиков. Только длинная стойка с видеоиграми, встроенными в столешницу против каждого стула. Не слишком интимно, но ночь только начиналась.
Едва мы успели усесться и пригубить поданные напитки, как она начала расспросы.
— Боже, Том, ты каждый раз так выигрываешь?
Я хихикнул.
— Едва ли. Обычно я рад, когда хоть что-то выигрываю. — Это было, конечно, не совсем так, но в тот вечер я искал себе подружку, а не ученицу.
При моих словах на ее лице не отразилось ни малейшего разочарования.
— Но это, конечно же, не первый случай, когда ты выигрываешь много.
Я кивнул.
— Да, это верно. Хотя такое случается нечасто.
— Скажи, каков был твой наибольший выигрыш, за одним столом?
При этих словах моя улыбка слегка завяла, а мысли унеслись в прошлое, к тому, первому, случаю. Это было в Атлантик-Сити, мне только что исполнился двадцать один год. Мои способности были для меня еще в новинку, и мне казалось, что я могу управлять ими, как захочу.
Я был не прав.
Тогда мне преподали тяжелый урок, но я усвоил его хорошо. Даже теперь, почти пятнадцать лет спустя, мне не хотелось об этом говорить. Они не дали мне забрать деньги. Вернее, если выражаться точно, они позволили мне купить на них свою собственную жизнь.
Вернувшись к Энн, я сказал только:
— Чуть больше, чем сегодня. Честно, Энн, мне придется тебя разочаровать, но ты видела, как я ставил: в основном пятидолларовые фишки. При такой игре быстро не разбогатеешь, но и не слишком разоришься.
Она кивнула, но мне показалось, что в ее глазах я заметил первые признаки разрушения иллюзий. Ну что ж, я лишь надеялся, что это не испортит нам остаток вечера.
— Ладно, — сказала она минуту спустя, отхлебнув из высокого, покрытого инеем стакана, — и часто ты играешь?
Она смотрела не на меня, а прямо перед собой, в сторону бармена, и мне было трудно понять выражение ее лица. Какие-то особые нотки в ее голосе заставили меня усомниться в том, что она говорит именно об азартной игре, а не о других вещах.
Я спрятал собственную улыбку в стакане, потягивая виски. Когда его уровень немного уменьшился, я нашел ответ.
— Как только нужда заставляет, — сказал я. — А ты? Ты считаешь себя профессионалкой?
На этот раз она повернулась ко мне, и у меня перехватило дух от огня, тлеющего в ее глазах.
— О нет, Том, — сказал она. — У профессионалов, по-моему, страсть быстро улетучивается. Я же делаю это для возбуждения.
Я поставил стакан на стойку и повернулся к ней всем корпусом.
— Ты по-прежнему говоришь об азартной игре?
Она слабо улыбнулась и потянулась, чтобы взять меня за руку.
— А ты о чем подумал?
Я вновь заглянул ей в глаза и почувствовал, как у меня пересохло во рту. Я рассчитывал на это с самого начала, но теперь, когда дело шло к развязке, я едва мог в это поверить. Она была так красива, и я рассчитывал на то, что остаток этой ночи станет незабываемым.
— А чего бы тебе хотелось? — спросил я ее.
Она вновь улыбнулась и наклонилась для поцелуя. Ее губы были холодными от ледяного стакана, но я чувствовал, что в них бушует огонь.
Когда мы разомкнули губы, чтобы вздохнуть, она сказала:
— Позволь мне подняться к себе в номер и освежиться. После этого мы можем пойти поужинать, посмотреть шоу, может быть, потанцевать. Это Вегас, ночь только начинается; я уверена, с нами произойдет что-то необыкновенное.
Она поднялась, проведя рукой по моей руке и плечу, и ушла. Я заказал еще виски и стал ждать, загадывая, скоро ли она вернется.
Ждать мне пришлось недолго.
Я получил заказанный виски только что и сделал первый глоток, как почувствовал на плече чью-то руку. Я точно знал, что это не Энн.
— Мистер Томсон? — спросил глубокий вежливый голос.
Я повернулся на стуле. Передо мной стояли двое, оба в костюмах, оба здоровенные, оба молодые.
Я моргнул, не вполне понимая, что происходит.
— Что вы сказали? — переспросил я.
Тот, кто еще держал меня за плечо, повторил вопрос:
— Я спросил, не вы ли мистер Томсон.
Я вздохнул. Так и есть. Дело в том, что это было мое имя. Майк Томсон.
— А если и так?
— Босс хотел бы увидеться с вами.
— Понял. — И я действительно все понял со знакомым чувством, будто что-то проваливается в мои внутренности. — Что ж, буду рад с ним познакомиться, — сказал я, подбирая слова, — но, как видите, я не один. — И я показал на полупустой стакан Энн, который бармен еще не успел убрать. — Может быть, договоримся о встрече назавтра?
Я не надеялся, что это сработает, и это не сработало.
— Мистер Томсон, босс хотел бы увидеться с вами сейчас.
Проклятье. Это совсем скверно. И как, черт возьми, они узнали мое имя?
Я еще раз вздохнул.
— Хорошо. Прошу только одну минуту. — Повернувшись к бармену, я сказал: — Вы запомнили леди, которая только что ушла отсюда? — Когда он кивнул, я продолжил: — Хорошо. Когда она вернется, не скажете ли вы ей, что мне пришлось ненадолго уйти, но я скоро вернусь и прошу ее подождать меня. — Я положил на стойку двадцатидолларовую бумажку.
К моему удивлению, бармен не взглянул ни на меня, ни на деньги. Он смотрел, на двух громил, обступивших меня. Один из них, должно быть, кивнул, потому что через несколько секунд он взял деньги со стойки и сказал:
— Разумеется, сэр. Я буду рад передать ваше сообщение, когда молодая леди вернется.
Это, с одной стороны, радовало, но, с другой стороны, лишало возможности еще немного потянуть время. Вздохнув в третий и последний раз, я встал и сказал:
— Отлично, джентльмены. Пойдемте к вашему боссу.
Это был просторный кабинет с богатыми темными панелями на стенах и богатым толстым ковром на полу. Там стояло несколько легких стульев, но большую часть комнаты занимал тяжелый дубовый стол. Единственными предметами, которые я мог на нем рассмотреть, были кожаное пресс-папье и старомодный черный телефон.
За столом во вращающемся кресле сидел босс. Я дал бы ему шестьдесят с хвостиком, но очень небольшим хвостиком. Волосы у него были седые, но все на месте, глаза смотрели молодо. Даже морщины придавали ему выражение мудрости, но не старческой слабости.
В общем, совсем не то, что я ожидал увидеть.
Охранники остались в приемной. Я был с боссом один на один, они даже не обыскали меня. Впрочем, меня это не удивляло. Каким-то образом им удалось узнать мое имя, а если они узнали это, то узнали и многое другое.
— Садитесь, мистер Томсон, — сказал босс, указывая на одно из кресел. Я ждал, что он вот-вот зажжет сигару — его голос, хотя и сохранивший силу, отдавал особой хрипотцой, свойственной курильщикам, — но он не стал.
Я медленно опустился на стул, держа начеку все свои чувства и способности на случай обострения ситуации — если у меня будет возможность их применить. Ничего другого не оставалось.
— Мистер Томсон… можно, я буду называть вас Майком? Не знаю даже, что с вами делать.