Он отвернулся. Нашлась мамаша!
— Ну вы даете, — сказал монтер.
Эмма Борисовна сделала широкий жест, как бы желая охватить им весь двор:
— Мы тут клумбы разобьем, спортплощадку орудуем… Красота!
Монтер не спеша уложил инструменты в сумку.
— Понятно.
— Чего тебе понятно? Ребятня без дела шатается, — продолжала с жаром дворничиха, — а мы им — придворное воспитание.
Уходя, монтер бросил с усмешкой:
— Дворовое, вы хотите сказать…
— Ишь, доцент нашелся! — закипятилась дворничиха. — Докторскую бы тебе писать!
Пожав плечами, Никушор вслед за смущенным монтером пошел со двора, где в это время Лукьян Кузьмич в яме молча долбил землю. Земля была сухая, каменистая, пот щедро струился по его лицу.
Никушор задержался у ворот: к яме подошли подростки — Гром с Прилипалой, гроза мальчишек нового района.
— Раскопки Тутанхамона! — торжественно провозгласил Гром.
— Разыскивается трубопровод, — подхватил Прилипала.
— Сработанный еще рабами Рима, — уточнил Гром.
Старик молча протянул лопату Грому. Гром потоптался, но лопату взял. Щелкнув по черенку ногтем и, поднеся к уху, тут же вернул старику:
— Не звучит. Бревно!
Прилипала поплевал на ладони, изображая готовность немедленно взяться за работу. Осторожно принял от старика лопату, прижал к груди, как гитару, и вдруг с надрывом запел:
Не плачь, папа-аша,
Пройдут дожди!
Мой друг верне-атся —
Ты только жди.
Сунув руки в карманы, они вразвалочку удалились.
— Будешь много работать, — донесся голос Прилипалы, — горб вырастет сзади!
— Будешь мало работать, — подхватил Гром, — горб вырастет спереди.
— Какой же рецепт, друг мой? — спросил Прилипала.
— Переноска воздуха, — деланно вздохнул Гром.
— И всё без роздыха, — охотно завершил Прилипала.
И они рассмеялись.
Никушор некоторое время смотрел им вслед. Серая джинсовая куртка Прилипалы была сплошь исписана авторучками. Совсем как гитара отца. Какие-то фамилии, номера телефонов, адреса. Странно. К чему все это?
Лукьян Кузьмич покачал головой, а Никушор уныло поплелся со двора. Куда? Там видно будет.
За воротами стоял Дирижер. Значит, он жил где-то здесь, и их встреча не была случайной.
Дирижер вдруг сделал шаг вперед, выхватил из кармана миниатюрный пистолет и приставил к груди Никушора. Тот невольно отпрянул.
— Не бойся, акселерант, — усмехнулся парень, выделяя особо окончание слова. — Это всего лишь зажигалка… Сигарету закуришь? «Смерть мухам» называется. Рекомендую.
— Я не курю.
— Не куришь?
Бульдог перевел взгляд с Никушора на хозяина. Но Дирижер только хмыкнул.
— Соску сосешь?
Никушор молча отвернулся и пошел прочь. А парень еще долго щелкал зажигалкой, глядя ему вслед. Но она так и не зажглась…
«ПРИДВОРНОЕ ВОСПИТАНИЕ»
Солнце медленно опускалось за горизонт. Подняв с земли черенки виноградной лозы и лопату, Лукьян Кузьмич направился к воротам. По дороге он встретил веснушчатого мальчугана с разбитым носом. Старик вытер ему лицо носовым платком и повел к себе. Они подошли к пятиэтажному дому, стоящему рядом с домом Никушора. На стене висела аккуратная табличка. Тушью на ней были тщательно выведены слова: «Наш дом без двоек».
— Точно, без двоек. — Лукьян Кузьмич, перехватив недоверчивый взгляд мальчугана, улыбнулся: — Входи, не стесняйся.
У подъезда двое ребят возились с саженцами. Двор был полон детей. Одни поливали из шлангов недавно разбитые клумбы, другие подвязывали вьюн, третьи разбирали саженцы. К старику подбежала группа ребят:
— Лукьян Кузьмич! Дайте нам задание.
— Внимание, — сказал старик. — Группе берендеев — особая задача: обнаружить на деревьях в районе нашей улицы очаги короеда. О выполнении доложить. Действуйте.
Лукьян Кузьмич толкнул дверь своей квартиры. Мальчуган застыл на пороге. Стены комнат были сплошь увешаны фотографиями в белых металлических рамках. Десятки озорных ребячьих лиц смотрели на посетителя. Это напоминало причудливую мозаику.
— Отчаянные люди нашего района, — улыбнулся старик.
Мимо открытого окна прошел Никушор. Десятки глаз со стены глянули на него в упор.
Скользнули по его лицу и глаза мальчугана.
— Нянькотрест какой-то, — проворчал Никушор. — Организация ДДМ. — Он улыбнулся. Выдумка ему понравилась: «Допотопные друзья милиции». В этом что-то было. Отведя душу, он пошел своей дорогой. Куда? Он и сам не знал. Куда-нибудь…