Когда они собрались уходить, Анжела трижды поцеловала памятник с фотографией своего сына и пообещала, что они с папой придут еще. Совсем скоро.
Это был ее ритуал, без которого она не могла уйти. Ведь тогда, во время похорон, она не смогла как следует попрощаться с сыном. Женщине стало плохо, и она потеряла сознание. Бригада «скорой помощи», дежурившей у кладбища, госпитализировала ее. Анжела окончательно пришла в себя в медицинском учреждении, куда ее привезли.
Супруги ехали домой, сохраняя молчание. Пусто. У обоих на душе образовалась невидимая бездна.
- А ты знаешь, Игорь, а ведь завтра он выходит.
Ему не нужно было уточнять, о ком говорит Анжела: кто и куда выходит?
- Досрочка? – спросил он.
Анжела пожала плечами, продолжая смотреть на дорогу.
- Не знаю. Какая, собственно, разница?
- Мне все равно, - сказал Игорь и крепкой хваткой вцепился в руль. Он не успел вовремя заметить на дороге колдобину, попав в которую, машину несколько раз тряхнуло, а затем развернуло. Благо, что в тот момент не было других автомобилей.
Остановившись, Игорь замер.
- Фу-у-у-у-х, - с трудом выдохнул он. – Ты как?
Если бы не без того гнетущее состояние, Анжела могла лишиться дара речи. Она испугалась вовсе не из-за произошедшей ситуации. Это, пусть и небольшое, но все же дорожно-транспортное происшествие напомнило ей о другой аварии.
Остаток пути они провели в полной тишине. Никаких радиостанций. Только звуки работаюдего двигателя.
- А знаешь, мне его жаль, - сказала Анжела, когда автомобиль подъехал к их загородному дому.
Игорь заглушил мотор, поставил авто на ручной тормоз и включил первую передачу.
- Кого, его? – поинтересовался он, отстегивая ремень безопасности.
- Ну, его… Максима, - ответила супруга, выйдя из машины.
С первой попытки закрыть за собой дверь у нее не вышло. Нужно было сильнее ею хлопнуть. Предприняв еще одну попытку, Анжела добилась необходимого результата. Дверца захлопнулась. Игорь нажал на кнопку в брелоке, ставя автомобиль на сигнализацию. Обойдя машину со стороны багажного отделения, Игорь взял супругу под руку.
Навстречу своим хозяевам выбежал ретривер золотистого цвета, как только они вошли во двор своего частного дома. Погладив собаку, ласково приветствующую своих хозяев, Игорь зашел в дом. Пройдя на кухню, он проверил наполненность электрочайника и включил его.
- Чай будешь?
- Хороший, мой хороший, - Анжела гладила собаку. – Да, если тебе не сложно, - ответила она мужу.
Пес, продолжая игриво вилять хвостом из стороны в сторону, свалился прямо у ног Анжелы. Перевернулся на спину, демонстрируя свой пузик, где незамедлительно требовалось почесать. Такие у него были ласки. Свой ритуал. Как и у нее самой на могиле у сына.
- Так чего тебе жаль этого ублюдка? – Игорь появился на пороге дома.
Он достал сигарету из пачки и вальяжно закурил. Курить он начал, к слову, тоже ровно четыре года назад, неоднократно предпринимая безрезультатные попытки окончательно бросить. Сперва он выкуривал от силы 5-6 сигарет. Постепенно их количество увеличивалось и увеличивалось. Пока не дошло до почти двух пачек в день. Каждый раз, когда Анжела заставляла его отказаться от пагубной привычки, пока окончательно не приноровился, Игорь открещивался от бремени заядлых курильщиков. Он уверял, что прекрасно может обходиться без сигарет. Но кого он этим обманывал? Себя? Пытаясь сократить количество выкуриваемых сигарет, он сумел опять вернуться к тем пяти-шести сигаретам, с чего все началось. Но при этом он стал более раздражительным и нервозным. Мог взорваться из-за какой-нибудь мелочи. В один день он сказал себе, что больше не курит. Сумел продержаться всего несколько дней. В конечном итоге, Игорь продолжал курить, но не по две пачки в день. Но и не по 5-6.
Он смотрел, как его жена играется с Тоби – их псом. Если бы они не завели собаку, то так и не смогли, хотя бы частично, оправиться от утраты сына. Забота о четвероногом питомце помогла им заново начать жить без Сережи.
Когда они сидели на кухне и пили чай, Тоби проскочил в дом и залез под стол.
- Почему ты жалеешь этого Максима? Не забывай, из-за него мы потеряли нашего сына, - напомнил ей Игорь.
Их сын умер от обширной кровопотери, перерезав себе вены. В тот день, ровно четыре года назад, когда Сережа так и не смог разглядеть из-за гематомы на глазу отрицательный результат пробы на ВИЧ, он вернулся домой, взял из отцовского рюкзака перочинный нож, спустился в подвал, где и покончил жизнь самоубийством. Ему не было больно, только сильно кружилась голова и очень хотелось спать. Перед тем, как уйти навсегда, своей кровью Сережа хотел написать «Максим, прости», но успел только одно имя. Как показала экспертиза, незадолго до смерти Сережа был жестоко избит. Максим не только ничего не отрицал, но и полностью признался. Игорь, имея влиятельные связи в юридических кругах, сумел добиться, чтобы уголовное производство, начатое изначально по статье «Нанесение телесных повреждений средней степени тяжести», было переквалифицировано в «Доведение до самоубийства или до покушения на самоубийства». В итоге Максима отправили за решетку сроком на четыре с половиной года, которые истекали уже завтра. Если бы только Максим знал, что сидит не за что, то никогда бы не принял свое наказание с такой невероятной легкостью. Ведь именно он сумел убедить своих родителей в том, чтобы они не подавали апелляцию. Он вообще не замечал, что-либо вокруг себя. Так он тяжело переживал измену своей девушки Марины, которая была тяжело больна. Которая занималась сексом с его лучшим другом Сережей. А его попросту динамила. Максим был уверен, оба насмехались над ним.