Воспоминания были настолько четкими и свежими, словно это было вчера. Максим и не заметил, как по его щеке побежала слеза, а затем капелькой упала с подбородка прямо на грязный пол. Шмыгнув носом и вытерев лицо рукавом, Макс поставил обратно фотографию и пошел на кухню. Ему безумно захотелось есть. Правда, как он подозревал, в холодильнике ничего не оказалось. Вообще, ничего. Даже повешенной мышки. На столике он обратил внимание на конверт. Взял его. Внутри лежал обычный лист формата А4, согнутый в несколько раз, и банковская пластиковая карта. Письмо было написано от руки. Максим сразу посмотрел в конец листа. Письмо было от его бывшего адвоката, защищавшего его в судебном процессе по делу гибели Сережи.
«Здравствуй, Максим.
Поздравляю тебя с твоим долгожданным освобождением. Надеюсь, ключи тебе отдала твоя соседка, Тамара Ивановна. Хорошая женщина. Обещала, что будет приглядывать за квартирой. Ну там – пыль вытереть, цветы полить.
Максим, мне очень жаль, что случилось. Еще раз прими мои искренние соболезнования. Это невосполнимая утрата.
Если тебе нужна будет, какая-либо помощь, любая, Максим, то всегда можешь звонить мне или писать. Мой номер вбит в твоем мобильнике. Надеюсь, тюремщики тебе отдали твои личные вещи. Но на всякий случай дублирую тебе свой номер.
В конверте ты найдешь банковскую карту. Пин код – первые четыре цифры твоей даты рождения. С этим все просто. Денег не так много, но на первое время хватит. Купи себе мобильник, если тебе не отдали твой старый. Только не сильно навороченный. Не шикуй. Короче, как разберешься и отдохнешь, набери меня. Подумаем, что делать дальше. Тебе же работа будет нужна.
В общем, давай Макс! Держись. Будь молодцом. Не натвори новых глупостей. Твоим родителям, царство им небесное, это не понравилось бы».
Дочитывая последние строки, Максим снова заплакал. Затем зашел в ванную, чтобы умыться. Ему хватило одного лишь броского взгляда на себя в зеркало, чтобы успеть себя возненавидеть. Возненавидеть ту слезливую тряпку, а не мужчину, которая смотрела сейчас на него.
- Пошел к черту!!!! – заорал Максим и ударил зеркало кулаком.
Осколки разлетелись в разные стороны.
Максим не почувствовал никакой боли. Даже несмотря на то, что в его руке сейчас торчали осколки битого зеркала, а из глубоких ран в раковину стекала кровь.
Парень с презрением посмотрел в глаза своему отражению в разбитом зеркале. Затем выключил кран и пошел в свою комнату. Где-то в его гардеробе должна была быть домашняя медицинская аптечка. В последний раз, когда он ее видел, был день, вернее вечер, когда он избил Сережу. К счастью, аптечка оказалась там, где и четыре года назад. Прежде, чем обмотать руку стерильным бинтом, он аккуратно извлек мелкие кусочки битого зеркала и продезинфицировал раны.
- Ха, дежа вю, прям какое-то, - буркнул себе под нос Максим, вспомнив, как точно также перематывал кисти рук после драки с Сережей. Но тогда больше для того, чтобы ни у кого в колледже не возникало вопросов по поводу разбитых костяшек на кулаках парня.
Убрав на место аптечку, Максим развалился на своей кровати. Постель пахла и сыростью, и затхлостью из-за непроветриваемого помещения. Похоже, что постельное белье никто так за четыре года ни разу не постирал и не сменил. Однако это не помешало Максиму погрузиться в сон. Прямо в одежде. За те четыре с половиной года, проведенных в тюрьме, он научился спать совершенно в любой позе, хоть стоя. Первое время он вообще не спал. Боялся своих сокамерников. Потом даже привык не спать по ночам. Если и удавалось вздремнуть пару часиков, то считай – повезло, уже выспался.
***
Максим не знал, сколько он так проспал, но его разбудил звонок в дверь. Потянувшись на кровати, Макс заметил, что за окнами было темно. Даже луна полным месяцем взошла на ночном небе и сейчас томно заглядывала прямо к нему в комнату. Давненько он так не отдыхал.
Звонок повторился. Затем еще раз. Кто-то явно знал, что дома есть люди и настойчиво требовал открыть дверь. Максим насторожился. Кто бы это мог быть?
Подойдя к входной двери, он глянул в глазок и тяжело вздохнул.
- Тамара Ивановна, вы что-то хотели? – спросил он, не открывая дверь.
Та явно его не услышала, поскольку снова нажала на звонок. Степанов вынужден был открыть.
- Ой, Максюша, - обрадовалась пенсионерка, как только увидела его в полный рост за открывшейся дверью. – Я не помешала?
- Нет. Нисколечко, - соврал он.