- Надо было не выступать по пустякам, - притворно огорчилась она, - приобрела себе славу вечно лающей дворняжки.
Дабы придать духовной безопасности наглядный характер, было решено привлечь творческих людей. Планы ударной группы по борьбе со злом и наступлением на город Б пожирающего душу капитализма чудесным образом совпали с амбициями молодого и богатого на художественные образы режиссера Яичкина. Он развернул масштабный, но довольно расплывчатый проект для детей и юношества, назвав его «Под землей».
Подпись губернатора, хоть и неофициально, но обязывала бюджетные учреждения к исполнению рекомендаций по духовной безопасности. Режиссер Яичкин с удовольствием взял на себя обязанности приглядывать за школами и средними профессиональными учебными заведениями.
Школа Святого Иосаафа, хоть и была практически автономным предприятием на самофинансировании, тоже попала под раздачу. В попечительском совете было много мужей, лояльных губернатору.
Ангелина Фемистоклюсовна пребывала в смятении. Она стояла на сцене перед микрофоном и смущенно потирала вспотевшие ладони. Она объявляла старшеклассникам, что грандиозного, роскошного, веселого и чудесного события школы Святого Иосаафа – Бала на Хэллоуин – больше никогда не будет.
- Совсем без праздников вас не оставят. Вероятно, бал будет проведен в другое время и по другим канонам, не имеющими ничего общего с бесовским праздником, - сказала Анафема в микрофон. Ответом ей было возмущенное жужжанье.
На педсовете в начале сентября обсуждался вопрос замены Хэллоуинского Бала другим, не нарушающим воли губернатора.
- Летом можно будет сделать праздник в честь Петра и Хавроньи, - внес кто-то предложение, - это русский аналог дня святого Валентина.
- Летом эти дети будут на Мальдивах, - буркнул учитель черчения Селиванов Леонид Иванович, в прошлом профессор Томского архитектурно-строительного университета.
Директриса, улучив момент, наотрез отказалась выступать перед учениками.
- Ангелина Фемистоклюсовна, вы с учениками на короткой ноге. Вам и карты в руки, - поспешно сказала она и, не дожидаясь ответа Анафемы, заговорила о новой партии аутентичных учебников английского, которые были только что доставлены в школу. Часть из них оказалась бракованной.
Селиванов Леонид Иванович, бывший профессор, гаденько захихикал, глядя на смятение Ангелины Фемистоклюсовны.
- Последняя пятница октября будет обычным учебным днем, - буркнула Анафема и убежала со сцены в предупредительно открытые двустворчатые дубовые двери, захлопнув их за собой.
Зал за дверью взорвался возмущенным ревом и тут же рассыпался на множество негодующих голосов.
Егор победно посмотрел на Дженни и Соню. Они вчетвером снова сидели на заднем ряду.
- Все равно твоя Заваркина противная, - упрямо сказала Дженни, вставая и закидывая сумку на плечо.
- Она не его, - съехидничала Соня.
- Моя, - просто ответил Егор и закинул длинные ноги на спинку впереди стоящего кресла.
- Мечтай, - сказал Соня, и они с Дженни удалились, отмахиваясь от однокашников.
«Надо что-то делать!!!»
«Мы это так не оставим!!!»
«Как можно было отменить БАЛ???»
Со всех сторон неслись призывы к свержению школьной администрации, обещания позвонить отцу, матери или дяде, который или которая «всё уладит». Несколько девушек плакали. Никто не мог поверить, что Бал действительно отменили.
- Ты как хочешь, а я с Заваркиной, - задумчиво заявил Кирилл, наблюдая, как девчонки выходят сквозь высокие дубовые двери.
- Хочу или не хочу – это уже не имеет значения, - непонятно сказал Егор и швырнул бумажный самолетик в толпу.
Такая уж была традиция у четверки – в актовом зале причудливо сложенной бумагой разбрасываться.
Глава восьмая. Долги надо отдавать.
Долг первый.
- Почему я должна это делать? - на высоких нотах верещала Нина Смоленская, прославленный режиссер города Б, обласканный критиками и воспетый в СМИ.
- Потому что, - буркнул ее муж Павел и уставился на яичницу.
Он ел яичницу на ужин уже второй год, с тех пор как женился на Нине. Его бывшая жена славно готовила: к ужину Павла всегда ждал хорошо прожаренный кусок мяса и какие-нибудь ватрушки. Нина же готовить не то, чтобы не умела, а скорее отказывалась в категоричной форме. «Я – не домохозяйка!» - говорила она и томно смотрела вдаль. Завтракал и обедал Павел в кофейнях и ресторанах, а по вечерам ныл и требовал еды. Нина бесилась, швыряла в него вещами, а потом непременно сдавалась и шла готовить ненавистную яичницу.