– Домой заберу. Сестрёнка у нас хворая. Тётка Джейни грит, толку от неё, прорвы ненасытной, не будет, дак ведь есть-то ей всё равно хочется.
– Пироги тут рядом где-нибудь продают? – со вздохом поинтересовался мистер Адамсон, придерживая шляпу и отряхивая брюки. – С мясом, с печёнкой или ещё с чем?
Эти слова заставили Джонни прекратить насилие над слухом окружающих. Кастрюля была тотчас забыта. Он запрокинул голову, широко распахнул глаза, и стало понятно, что они у него такие же, как и у брата – светлые, точно талая вода, обрамленные пушистыми белёсыми ресницами.
– А как же, сэр! – оживился старший, весь подобравшись. – В лавке, что за ломбардом, сэр! И с мясом, и с картошкой, сэр, и по пенсу, и по два! И с яблоками, и с угрями, и со свиными головами…
Ребёнок, сглатывая слюну, мечтательно перечислял ассортимент лавки, неосознанно копируя манеру уличных разносчиков, пока что-то не заставило его взять брата за руку и отступить, подозрительно щурясь.
– А делать-то что надо будет, а, мистр?
– Когда?
– Когда вы пирогов купите. Я тырить никак не могу, мистр. Тётка Джейни у нас шибко строгая, грит, если заметут, то шкуру с меня спустит. А от Джонни толку нету, малахольный он, да и мал ещё.
Покрасневшие веки, бесцветные волосы, остриженные так коротко, что розовые уши просвечивали на солнце, придавая ему отчётливое сходство с кроликом – мальчишка, ловко закинув младшего брата на спину, готов был в любой момент пуститься наутёк, и только надежда раздобыть еду удерживала его на месте.
Мистер Адамсон обвёл взглядом бесконечные ряды прокопчённых дымом и гарью двухэтажных домов, сливающиеся с серой мостовой. Солнце скрылось за облачными тюфяками, и Вентворт-стрит вновь стала тем, чем и являлась – трущобной улочкой Восточного Лондона, куда даже полицейские не рискуют соваться без крайней в том нужды. Вздохнув, он светски предложил:
– Давайте договоримся так, джентльмены. Вы с Джонни покажете мне дорогу до… – он вынул из кармана записку и сверился с адресом: – Олд-Монтегю-стрит, а я на обратном пути куплю вам дюжину пирогов. Идёт?
– Дюжину?! А не врёте?
– Разрази меня гром, – заверил молодой человек и показал блестящий шиллинг, впрочем, тут же предусмотрительно вернув его в карман.
Воодушевлённые предстоящим пиршеством, дети устремились вперёд столь резво, что даже длинноногий мистер Адамсон с трудом за ними поспевал. И маленький Джонни, и его старший брат, чьё имя так и осталось неизвестным, отлично ориентировались на местности, зная все лазейки и короткие пути, ведущие к Олд-Монтегю-стрит. Мистер Адамсон, вполголоса чертыхаясь, вслед за ними протискивался меж домов, жавшихся друг к другу так тесно, что приходилось поворачиваться боком; пробирался задними дворами, стараясь сохранять невозмутимость, когда за спиной раздавалось рычание потревоженной стаи бродячих псов или площадная брань угрюмых хозяек; и петлял в лабиринтах серых простыней, источавших больничный запах карболки и фабричной гари.
Вскоре низкие дома ленточной застройки уступили место многоэтажным, и пейзаж кардинально изменился. Здесь не лаяли собаки, а бельё сушили на длинных балконах, опоясывающих строение по всему периметру. Туда же выходили и окна, отчего издалека дом казался картонной коробкой, густо завешанной носовыми платками. Впечатление этот район производил ещё более гнетущее, и у мистера Адамсона впервые мелькнула мысль, что его попросту заманили в ловушку.
Молодой человек обернулся, но дети так же, как и он, хмуро смотрели на оживлённую Коммершиал-стрит. Маленький Джонни плюхнулся на землю и сжал ладошками озябшие ступни, а старший поковырял мостовую мыском ботинка и сообщил:
– Дальше мы не пойдём, мистр. Нам на ту сторону нельзя, отлупят.
Видно было, что мальчишке до слёз не хочется отпускать в свободное плавание того, кто так щедро обещал расплатиться за услуги проводника, но и на чужую территорию он соваться не осмеливался, справедливо опасаясь неминуемой кары за нарушение неписаных уличных законов.
У мистера Адамсона перспектива самостоятельно искать обратную дорогу тоже энтузиазма не вызвала.
– Вот, держи, – он вынул двухпенсовик. – Остальное получишь пирогами, как условились, но только если дождёшься меня на этом самом месте.
– Ей-богу, мистр, с места не сойду!
Светлые глаза мальчишки довольно заблестели, и двухпенсовик скрылся в лохмотьях, как его и не было. Так же быстро исчез и мистер Адамсон, который вступил в толпу разносчиков с огромными корзинами, газетчиков, рабочих, докеров в ослиных куртках и уличных торговцев, заполняющих в разгар буднего дня главную артерию этой местности – Коммершиал-стрит, ведущую к одноимённой дороге и далее к мокрым докам Собачьего острова. В плотном людском потоке среди пыльных кепок, котелков и круглых маленьких шапочек ласкаров какое-то время плыли его щегольская серая федора и высоко поднятый воротник пальто, но проехал фургон, затем второй, и они пропали из вида.