Сняла юбку, оставшись только в нижнем белье, сняла рубашку, а затем и лиф. Надела рубашку на голое тело, застегнув всего одну пуговицу. Взлохматила свои непослушные волосы, скрутила их в нетугой пучок, подколов, по обыкновению, шариковой ручкой с эмблемой отеля с журнального столика, и вышла из бунгало.
О, да! Только слепой не оглянулся на меня. До ресторана было недалеко, отдыхающие неспешно тянулись из него на свои персональные пляжи. Охрана заметила меня на подступах. Один индус в униформе предупредительно с большого расстояния стал махать руками, давая мне знак, что я не смогу войти в ресторан в таком виде. Второй направился ко мне, явно рассчитывая меня остановить. Не угадал, малыш!
- Руки! – громко крикнула я на него, выставляя вперед свои ладони. – Руки прочь! Не смей меня трогать!
Вряд ли он понимал русский язык, но мой тон звучал на международном диалекте. Это означало: «Идите в жопу, пионеры! Я иду обедать!».
Да, в ресторан я прошла и даже немного продвинулась босиком по песку между столиков, но тут я заметила Мирона. Он сидел в глубине зала, видимо, уже пообедал, потому что перед ним на столе стояла только чашка кофе или чая. Сам же он сидел, откинувшись назад и скрестив руки на груди, и наблюдал за моим вторжением. Ухмылялся, наклонив голову и молча смотрел, как охранники идут за мной, причитая: «Ноу, ноу, мисс!». Заметив его наглый взгляд, я развернулась в сторону столов с салатами и фруктами, намереваясь сделать то, зачем пришла. Взяв тарелку, я принялась накладывать на нее виноград, бананы, дольки апельсинов и какие-то неизвестные мне фрукты, когда услышала за спиной спокойный и улыбающийся голос:
- Все в порядке, я с ней сейчас разберусь.
Я успела только повернуться и Мирон, забрав у меня из рук тарелку и поставив ее на край стола, присел, ударил меня рукой под коленями, отчего они согнулись, а он поставил целое плечо, и я оказалась у него в руках. Мы снова играли в «грузчика и мешок картошки». Ну, учитывая локацию, наверное, я в этот раз была мешком с кокосами. Смачно шлепнув меня по практически голой заднице, отчего она просто горела огнем, а я мысленно видела отпечаток его пятерни, он направился к выходу.
Со мной наперевес, Мирон вышел из ресторана, но я так брыкалась и вырывалась, что он, отойдя совсем недалеко, был вынужден опустить меня на землю. Он не злился, черт бы его побрал, он улыбался! Все это его забавляло!
- Я хочу есть! - выпалила я, восстанавливая сбившееся дыхание.
- В таком виде? Ты, Высоцкая, сейчас у меня так схлопочешь, что есть будешь стоя до конца отпуска, - ответил он, взял меня за локоть и потащил в сторону ресепшена.
Я упиралась, но скорее для вида. Мне нравилась эта маленькая война между ним и мной на этом отдельно взятом острове посреди Индийского океана. (Надеюсь, я правильно определила океан?).
Немного не дойдя до ресепшена, он повернул в сторону торговых лавок и сувенирного магазинчика. Я поняла, что он задумал и все это напомнило мне Испанию, только вот формат наших взаимоотношений уже давно вышел за грань соблазнения глупой девчонки похотливым самцом. В лавке с купальниками, парео и прочей дребеденью я встала, скрестив руки на груди и всем своим видом давая понять, что не намерена уступать в этот раз, чтобы избежать «наказания»: задница у меня и так уже горела и терять мне было особо нечего.
- Шагом марш в примерочную! Раздевайся… - он окинул меня взглядом, - да, погорячился. Просто иди в примерочную.
Я подошла к нему вплотную, посмотрела в глаза и, не отводя взгляда, протянула руку в сторону и сняла с кронштейна вешалку с черным бикини.
- Я. Хочу. Черный, - тихо произнесла я и отправилась его примерять, задернув за собой зановеску.
- Ты платишь, - громко сообщила я из кабинки и услышала его смешок.
- Это с чего же это вдруг? – донесся ответ в виде вопроса.
- У меня деньги кончились, - честно ответила я.
- А как ты планировала тут жить еще неделю, маленькая моя? – спросил он, но как-то тихо.
- Я планировала утопиться на днях, - ответила я, отдернула занавеску и вышла.
Мирон стоял, прислонившись к стенду с браслетами из ракушек и выглядел как-то неважно. Я быстро подошла к нему и дотронулась да его лица. Оно было горячим.