— Так бы он и сказал нам правду! Только ввел бы в заблуждение. Нет уж, лучше разбираться самим. Сейчас обследуем помещение, и все станет ясно, как белым днем.
В избушке ничего не изменилось: так же, как час назад лежали на столе принесенные Юлей продукты, неприступной скалой возвышалась стоявшая почти посредине комнаты большая русская печь, грустно скрипела входная дверь. Женя хотела что–то сказать, но ее брат прижал к губам палец, призывая к молчанию. Все замерли, напряженно вслушиваясь в тишину. И вот откуда–то издалека снова, как и час назад, раздался глухой, похожий на мычание звук. Миша решительно бросилась за печь. Юля и Женя – следом.
— Скорее, здесь дверь! – возбужденно воскликнул юный детектив. – Наверное, в чулан. Помогите открыть!
Замаскированная печью маленькая дверца была почти неразличима со стороны и, если бы ни проницательность «Шерлока Холмса», скорее всего, осталась бы незамеченной. Из–за нее опять послышался сдавленный стон. Когда Миша распахнул дверь, то все трое вместо темного чулана увидели небольшую, в несколько ступенек лесенку, ведущую вниз. Компания буквально скатилась по широким сосновым ступеням и оказалась в очень опрятной, освященной через небольшое окошко комнате, стены которой были сплошь увешены картинами. Зрелище было настолько невероятным, что в первый момент Миша его друзья не заметили лежавшего на полу человека. Он был небрежно связан бельевой веревкой, а во рту его торчал кляп.
— Вы живы? – подбежала к нему Юля, первой сумевшая побороть восторженное оцепенение при виде картин. – Мы освободим вас! Не волнуйтесь – бандита мы обезвредили и сейчас вызовем милицию.
Седовласый старик с потемневшим от времени морщинистым лицом, медленно приподнялся, потер ладонью затылок. Алексей Стодольский не мог понять, откуда здесь взялась эта хорошенькая, чем–то похожая на его давно умершую сестру девушка и в какой–то момент подумал, что его земную жизнь оборвала рука бандита и теперь он находиться на пути к иному миру. Впрочем, стоявший рядом нескладный очкарик, поддерживавший одной рукой сползавшие брюки, явно не тянул на посланца небес.
— Как вы себя чувствуете? Не молчите, пожалуйста! – суетилась Юля. – Скажите что–нибудь!
Но первые слова, которые произнес старый лесник, после того, как получил возможность говорить, прозвучали для его спасительниц, словно гром с ясного неба.
— Разбойников было двое, — сказал он. – Один ушел за транспортом, чтобы вывезти картины и в любую минуту может вернуться.
— Что я говорил! – пробормотал под нос доморощенный детектив, предвидевший такой поворот событий, однако его реплику никто не заметил.
Лесник попытался встать, но и без того больные ноги старика затекли и не слушались его. Несмотря на свое беспомощное положение, Стодольский взял инициативу на себя, командуя растерявшейся молодежью:
— Снимайте картины, их надо как можно скорее спрятать. Тот, второй бандит должен увидеть пустое помещение.
Все трое сразу же принялись за работу, снимая со стен большие и маленькие холсты в простеньких самодельных рамах, а старик, у которого оказался еще довольно молодой, приятный голос продолжал отдавать распоряжения:
— За пристройкой я пару дней назад накосил траву для коз. Прячьте картины под сено, возле кустов сухая трава смешается с остатками высокой нескошенной и холсты никто не найдет. Только смотрите, сами не забудьте места.
Вскоре стены опустели.
— А где же эта пристройка? – спросил Миша. – Вы имеете в виду сарайчик во дворе?
— Мы же в ней находимся! – удивился старик.
Впервые увидев сторожку лесника, даже наблюдательный «Шерлок Холмс», не говоря уж об остальных, не заметил, что к северной стороне дома примыкала пристройка. Ее скрывали пышные заросли кустарника и деревья, подходившие к самым стенам убежища лесного отшельника, к тому же тайная комната располагалась примерно на пол–этажа ниже дома, примостившись на склоне песчаного холма. Пристройку можно было обнаружить, только обойдя избу со всех сторон, но, похоже, у редких гостей лесника никогда не появлялось такого желания. Поэтому, даже теперь, находясь в самой картинной галерее, Миша не сразу сообразил, где именно она располагается.
Впрочем, сейчас было не слишком подходящее время для раздумий. Мальчишка подхватил две самые большие картины, поволок их к двери, но старик остановил его:
— Так дело не пойдет, вы до утра не управитесь. Оставь холсты здесь, а сам обогни дом и жди под окошком. Девушки передадут через него картины.
Старик еще не успел узнать имена своих неожиданных спасителей и помощников, но тратить время на знакомство было непозволительной роскошью.