И верно, определился я, вытаскивая сначала обоймы, потом “наплывая” доспехом на гребень стены, а потом и Росси. Нужны две руки и одной початой обоймы не хватит, скользили мысли. Дружинники… в расход. Ни пользы, ни выгоды, высок риск.
Далее, лживое чмо погибильное… нет. Изувечить и пленить. Объект исследований, возможный заложник и предмет торга.
Зар… нет, в качестве объекта устранения не рассматривается. Остаётся своим. Условно и пока, но “свой”.
Цели есть, головы открыты, впрочем, Росси и биодоспех прострелит без проблем — там несколько иной принцип защиты, больше от болтов и плавного наращивания усилия.
Ну, вздохнул-выдохнул я, поехали. И мозги тянувшего к Оле лапу урода испачкали стену. Через долю секунды — его соседа.
Следующим, в порядке приоритетной очереди был Погибыч — и на нём вышла заминка. Колено гавнюка превратилось в фарш, рожа плаксиво и жалко перекосилась, но биодоспех удержал. Пришлось тратить ещё один выстрел, дробя вторую ходилку.
А дальше я застрочил по дёргающимся дружинникам. Понять бы они ничего не успели, но задержка на Погибыче и необходимость перезарядки привела к тому, что моё положение четвёрка оставшихся в живых определила. И выстрелили. Хер знает, попали бы или нет. Но стрелять я не стал, оскалившись, наблюдая, как четыре болта стукаются в воздушную плоскость. Разрушили, но потеряли энергию и опали на землю. Блин, кто ж знал, хотя… там земля рядом, а она могла с погибычевой магией начать гореть под ногами, температура в тысячу градусов, не меньше, судя по повреждению биодоспеха.
Впрочем, не время мысли думать. Время ещё будет. Пристрелил оставшуюся четвёрку, заменил обойму на полную, убрал в карман. Вздохнул, перевалил через стену, прыгнул и под взглядом пяти пар выпученных глаз (Недум морду из людской высунул), спланировал во двор на воздушных плоскостях. Зар аж на жопу упал, тряся башкой. Ну или пытается прикрыть филей от праведного педагогизма, но нихера не поможет.
— Ола, Люба! — рявкнул я, но слегка улыбнулся. — В покои мои, бегом.
Девчонки с писком фактически исчезли в доме. А я, доведя улыбку до поистине ангельских кондиций, неторопливо пошёл к сидевшем на жопе Зару и подвывающему Погибычу. По дороге подумал, да и не снимая доспех, нарастил питательное щупало — они мне доспех повредили, они его потери пусть и восполняют, справедливо заключил я. Ну и психологический эффект — тоже вещь небесполезная, отметил я ужас в глазах парочки, когда доспех стал поглощать труп дружинника.
— Стригор…
— Заткнись. Разинешь пасть без дозволения — лишу руки или ноги. Отошёл к стеночке, встал — и ждать, не дёргаясь, — по-доброму огласил я родственничку. — Уразумел?
— Я… уразумел, — поник парень и отошёл к стеночке.
Хм, а не сломаю ли? Хотя и хер с ним, если сломаю. Тут реально совершенно не факт, что это, когда-то бывшее симпатичным пареньком-почемучкой, годится на что-то, кроме спермобанка для популяции Лога. Сломается — туда и дорога, окончательно махнул я лапой.
— Погибы-ы-ыч, — почти пропел я. — И что же делать с тобой, лживый тать?
— Я…кх-х-х… не…
— Тать поганый, лжец, честь поправший, — покивал я. — Ты людишек привёл, их деяния — твои. Вмешательство в схватку было, покушение людишек на жизнь благородного исподтишка — было. И ты их главный. А значит тать поганый и бесчестная тварь, снисхождения и обращения достойного не заслуживающая.
— Отец…
— Не боись, — подмигнул я парню. — Визит нанесу. Он же глава рода, а значит также преступная мразь.
— Он не знал!
— А мне похер, Погибыч. Ты начал кровную вражду со Стрижичами. И я вас просто истреблю. И глава рода, породивший такую погань, как ты — виновен, как и прочие родовичи.
— Не тронь Погимудру-у-у-а-а-а! — взвыл братец, от хлопка чистого кислорода, опалившего неодоспешенный торс.
— Я тебя, Зар, предупреждал. Сейчас тоже предупредил. В последний раз, ещё раз гавкнешь — будешь кусочки терять. Себя кусочки, — уточнил я.
Осмотрел ещё раз внутренний двор, более поле боя напоминающий, после того, как всех на поле перебили. И впал в полутранс, чтобы понять, а что мне, собственно, делать.
Погибычей вырезать? Ну, в принципе, можно. Потяну теоретически, риск не столь велик. Людишек приберу, девку на опыты… И на хер мне это не нужно и неинтересно.
Хотя, уточнить пару моментов не помешает. В том, что о “гостевом визите” Погислав не знал — этот придурок не врал. Но, Погислав — жук ещё тот. Мог и “не знать” напоказ. Впрочем, меняет это немногое.
— У тебя есть шанс сохранить жизнь, — обратился я к Погибычу. — Если ты полно и честно ответишь на вопросы. Соврёшь, отмолчишься — ты не родня мне, Погибыч. Начну на ломтики кромсать, уже без промедления. Итак, вопрос первый, подговаривал ли Погисил тебя к дружбе со Стризаром Стрижичем?
— Нет… И-и-и-и! — заорал потерявший ухо парень.
— Я предупреждал, — солнечно улыбнулся я. — У тебя есть возможность ответить, и подумай, прежде чем врать. Ушей всего два, пальцев двадцать… много не наврёшь, и враньё я вижу.
— Не под-подговаривал! — всхлипнул парень. — Говорил, что для рода благо будет…
— Продолжай, — слегка пихнул я голень крепящуюся к размозжённому колену.
— Благо будет, коль Стрижичи на него поработают… и им, непутёвым, доход какой-никако-о-ой… — натурально зарыдал парень.
— Так вот, братец дорогой, уразумел?
— Уразумел. Сил, да как же так?
— Да я другом тебе был, да и есть, — шмыгнул Погибыч.
— И по челу меня от дружбы бил, — припомнил Зар. — А Погимудра?
— Отвечай, — поизвивал я кладенцом.
— Отец велел! Но глянулся ты ей!
— Не вер…
— Зря, Зар. Не врёт. Но может, и не знает. А теперь к тебе вопрос. Спокойно, подробно и честно ответь: что хотел, что думал и почему. Соврёшь — сам видишь, что будет. Родство меня не остановит, ты меня уже убивал предательством, — улыбнулся я.
— Нет! Я… мне Сил обещал, — сморщился братец, понимая как всё это ныне выглядит, — что от тебя только отречение от главы рода потребует, после победы, в мою пользу.
— И ты поверил, а главное — род предал, с наймитом подлым. Из-за чего? Честно говори!
И поведал мне братец такую, в общем-то ожидаемую историю. Так и так, в гимназии сошлись с Погибычем, сидр пьянствовали и обсуждали, как никто нихрена не понимает, а они молодые-прогрессивные и понимают всё. А уж мща у них у-у-ух…
И надумала эта двоица, что вот негоже какому-то бирюку из Лога, тупому и читать не умеющему, родом рулить. У Стризара лучше выйдет, ну и, соответственно, он рулить не будет. Но против рода итти не хоттся, вот и Погисил, который в потешных поединках был весь из себя лучшим в гимназии (от самоубийства челодланью меня спас только могучий разум и крепкий череп. Впрочем, от самой челодлани не спас). И вот, соответственно, приезжает Зар в Лог и видит — а братец не тупой, а совсем наоборот.
— И прощения прошу у вас, Стригор Стрижич, — неожиданно поклонился парень. — Огонь ваш и вправду воздух, как опалило — сердцем почуял.
— Из всего что натворил — за это прощения просишь? — не без ехидства полюбопытствовал я, а Зар насупился и взгляд опустил. — Так, ясно, а что ж, ежели всё оказалось как есть, ты этого, — тыкнул я в Погибыча, — позвал?
— Погимудра, — почти неслышно прошептал он. — Люба она мне…
— И чё? Сказал же, не против я, — хмыкнул я.
— Погислав Погибыч рёк, что сговорился с тобой её тебе отдать, — выдал братец. — И ей к тому готовиться повелел. А ты в браке отказал…
— Пиздец, — охарактеризовал я расклад. — Я с Погибычем ентим один раз беседу вёл. И между делом сказал, что не слишком гоже меньшому вперёд старшего жениться. Но потерпеть можно! А вы, да и жук этот погибельный вон оно как всё повернули, — сплюнул я. — И что с тобой теперь делать-то Зар? — опущенная голова и пожатие плечами. — Охренеть. Ладно, вали в покои свои. Вылезешь — прибью. А пока с этим разберусь и думать буду.
— А…
— Бегом, — улыбнулся я, после чего парня как ветром сдуло. — Так, Погибыч, сейчас я, для начала, тебя научно-исследовательски помучаю, — потёр я чистые и сухие лапки.