— Совсем ёбнулась девка!
Дело было вот в чём — эта гневливая дурында использовала силу Ярилы. Лучи солнца, куда деваться, как ей и положено, эфиром завязываемые в антинаучное надругательство.
То есть, на текущий момент, над нами формировалась… ну скажем так, аккумулятор солнечных лучей. Фотоны от светила напитывались эфиром и замирали “в готовности”. Вообще — для магии это надругательство нормально, эфир как раз и не давал остановленным фотонам перестать быть, давая им массу покоя.
Ну и для Ярычей подобное в целом нормально. Просто дурында… ну прочих с-с-студентов не заденет, разве что опалит чуток. А вот в фокусе разряда этой манифестации — мегаканделы, а то и гигаканделы. Запредельная температура и прочая веселуха. Безусловно, не лазер — но с теми мощностями, что собирается обрушить на квадратный метр песочка со мной поверх — нахрен не надо когерировать этот поток. И так прожарка гарантирована.
И ладно бы мне — дуре-то тоже звиздец неминучий, несколько тысяч градусов и лужа расплавленного песочка гарантирована, а она в паре метров. Так что в данном случае — ёбнулась девка, по другому не скажешь. Видимо, Стрижичи близких изрядно проредили или что-то такое.
Ну да ладно, а что мне с этой гастеллой женского полу делать-то? Кстати, Велесыч доспехом на девке дёрнулся, но делать ничего не стал. Разумно и то, и то: явно хотел манифестацию прервать, девку вырубив. И не стал, потому что не поможет — девчонка эфирный орган выжимала, и манифестация уже работала.
Тут, скорее укрепить и защитить… но с последним Велесыч возиться не стал, очевидно, представляя мне самому с гастеллихой разбираться.
Ну, делать тут нечего, надо вытаскивать себя. И дуру эту тоже: тут вопрос даже не её отношения — видно, что отбита на всё межушие. А вот показать охренительное блааародство “Имперских Стрижичей” студиозам не помешает. Ну полегче, может, будет Родичам не архипелажным, не лишнее.
Ну и жалко её, если совсем уж честно: молодая девка, такой жить и жить.
Так что прикинул я сроки, время, прочность позвоночника, ну и окутавшись плоскостями воздуха, рванул по дуге к дурынде. Сместился за спину, ухватил за конец стрекала защищённой воздухом рукой, захватил стрекальной петлёй шею гастеллихи и, до боли в мышцах, оттолкнулся, тягая нашу конструкцию от запустившейся манифестации.
Девка ещё в полёте задёргалась и сомлела — позвонки выдержали, как гаррота стрекало вышло не слишком эффективное, но чисто болевой шок. Ну а что, определённый педагогический звиздюль нужен, а стрекалом по горлышку — самое то.
Манифестация, тем временем, успешно завершилась: особого “луча” не было, так, довольно бледный поток. Правда по песочку отжёг он душевно, тот натурально закипел, светясь белым светом.
И от этого ещё прикрывать, блин, посетовал я, прикрывая нашу двоицу от настигающего жара.
Веледум в секунду возвёл песчаные стены, прикрывающие прочих студентиков. Ну а я сбросил слабо трепыхающуюся девицу на песочек, ну и принялся проводить оценку нанесённого моей ценной персоне ущерба.
Выходило, что не особо я пострадал — так, пара лёгких ожогов предплечий, сами сойдут за считанные часы.
Бросил взгляд на Ярышну — красна девица, как она есть. Мордочка с ровным ожогом первой степени. Ну, заслужила, куда деваться.
Кстати, муляж биодоспеха из песочка явно выполнял функцию “колодок”, тогда как тренировочный кладенец рассыпался песком хрен знает когда.
— Яромила Ярышна, вы только что совершили посягательство на жизнь академического служащего! — высунув не менее красную, чем у Ярышны, морду лица, заорал Велесыч.
— Претензиев не имею, Веледум Велесович. Не справилась родовишна с силой родовой — бывает, — подал я голос вслух.
— Кхм, гррр… — натурально зарычал Велесыч. — Что ж, Яромила Ярышна, Стрислав Стрижич в вашем проступке покушения не усматривает, — на что я с улыбочкой бодро покивал. — Однако! — воздел перст он. — Нарушение правил Академии налицо! И наказание за него вы отбудете в полной мере!
Ошалевшая Ярышна, по-моему, толком его не воспринимала, валяясь на песочке. На меня смотрела, глазищи не отводя. Интересно смотрела, я аж залюбовался — ненависть и искреннее удивление. При учёте выразительности мимики беловодцев — очень занятно выходило.
Впрочем, пыриться я на девку вскоре перестал, подтопав к пышащему жаром кому стекла. Начал его воздушными плоскостями выковыривать, но послышался громоподобный, хотя не без одобрения, хмык. И стеклянная глыба, силой Велеса влекомая, нахрен укатилась с площадки. И песочек в порядок пришёл.
— Вы, Стрислав, понимаете, что сие было не неумение, а покушение? — профессорски выдал Велесыч, когда нахрен разогнал студентов.
— Вы не поверите, Веледум — понимаю. Но девке жизнь ломать из-за глупого порыва… Да и хер бы с ней, честно вам признаюсь, — решил я не кривить душой. — Всё ж, наставляемые сие видели. И когда академическое обучение завершат — легота Стрижичам будет. Небольшая, да и будет или нет — Стрибог ведает. Но всё же, — развёл я лапами.
— Кхм… ну… грхых, — выдал замечательную по своей информационной наполненности фразу Велесович. — Право ваше, Стрислав, — подытожил он. — Следующий поток — также первого круга наставляемых. А после — второго, там уже и воздействиям на наставляемых чародейским — моего запрета нет. Но наставляемых…
— Не калечить, не убивать, и прочее. Я помню, Веледум, — озвучил я, после чего Велесыч вновь порадовал мой эстетизм разливами кумача на физиономии.
И, подтверждая поговорку, что первый блин — комом, второй поток с-с-студентиков лично мне проблем и неожиданностей не доставил.
Был Стрижич, кстати, немного постарше прочих, очевидно — из-за “выслуги”, но парень со мной спарринговать не рвался, так что я его присутствие просто отметил.
Спрарринговальщики прочие же были плюс-минус гимназического уровня, ни волевых андрогинов, ни гастелльных девок не наблюдалось. Так что повалял слегка военов и воительниц, острекалил по шеям, да и всё. Ну и лекцию Велесыча послушал — такая, небезынтересная. Не без спорных моментов, конечно. Но и небезынтересно, факт.
А вот “второй круг” меня как обогатил натурными наблюдениями, так и ни хрена не впечатлил: наблюдением именно “боевого” применения спарки “нейтрализатор эфира-круг”.
Ну а не впечатлил результативностью: всё равно ме-е-едленнно. И КПД режется ощутимо, хотя, как я и предполагал, в Академии давали схемы “перекачки” эфиром круга, так что не практически шуточные гимназические выходили.
В плане владения кладенцами же было заметно получше. Но на мою “отпрыгнул, увернулся, поймав на противоходе” ловились второкурсники исправно. Да и из семи “поединщиков” после первых трёх — никого не осталось. И никто в “струсивших” перстами не тыкал и не обзывался, так что молодцы, с-с-с-тудентики.
А потом, после сваливания третьей группы, начал я теребить Велесыча. На тему — а всякая там дуельщина и сулиманщина?
— Это, Стрислав, на премудростях поединка, — поморщился Велесыч. — Учатся там те, кто в чины канцелярские тщится. Все кто в бою побывать думает — у меня, — аж надулся он. — И, Стрислав, хочу вам сказать, что вы меня удивили. Но завтра наставляемые будут третьего и пятого, — воздел он перст, — круга! И кладенцы у них не потешные. Так что добрый вам совет…
— Благодарю, значит буду с кладенцом, — слегка кивнул я.
— Таким вот образом, — пожевал желваками Велесыч. — Да, я, Стрислав, в учебные залы, — потыкал он лапой. — Если желаете — можете послушать, об ухватках военных, хитростях.
— Непременно послушаю, Веледум, — поклонился я.
Ну а что — невзирая на засранство, показал себя пока Велесыч преподавателем неплохим. Только засранцем.
— Однако, коль не возражаете, хотел бы я заглянуть в Библиотеку Академическую. Мечта с детства, — на что Велесыч, хмыкнув, кивнул.
— Как пожелаете, Велеслав. Библиотека — тыкнул перстом он в приземистый купол. — Светлица для служащих, — тыкнул он в довольно стандартный коралловый домик.