И тогда, как будто эти горькие мысли передались Валери, та внезапно улыбнулась Стивен. Повернувшись спиной к Брокетту с его болтовней, она довольно серьезно заговорила со своей гостьей об ее работе, о книгах, о жизни; и, пока она говорила, Стивен начала лучше понимать то очарование, которое многие чувствовали в этой женщине; очарование, обязанное собой не столько физической привлекательности, сколько огромному такту и пониманию, стремлению доставлять удовольствие, стремлению к красоте во всех ее формах — да, отсюда исходило ее очарование. И во время этого разговора Стивен осознавала, что она была не просто либертинкой в садах любви, но скорее существом, рожденным не в ту эпоху, язычницей, прикованной к христианскому веку, она, несомненно, могла бы сказать вместе с Пьером Луисом: «Le monde moderne succombe sous un envahissement de laideur[29]». Ей казалось, что она угадывает в этих лучистых глазах бледный, но неистовый огонь фанатика.
Наконец Валери Сеймур спросила, сколько времени она еще собирается пробыть в Париже.
И Стивен ответила:
— Я собираюсь здесь жить, — удивляясь своим словам, потому что до этой минуты она еще не принимала такого решения.
Это, казалось, было приятно Валери:
— Если вам нужен дом, я знаю один на улице Жакоб; он довольно заброшенный, но там прекрасный сад. Почему бы вам не посмотреть на него? Можете отправиться завтра. Конечно, вам придется жить на этом берегу, Рив Гош — единственно возможный Париж.
— Я хотела бы посмотреть старый дом, — сказала Стивен.
Тогда Валери сразу же отошла к телефону и стала звонить хозяину дома. Встреча была назначена на следующее утро, в одиннадцать часов.
— Это довольно печальный старый дом, — предупредила она, — долгое время никто не заботился о том, чтобы придать ему уют, но если вы его купите, то все измените, ведь я думаю, что он станет вашим домом.
Стивен вспыхнула:
— Мой дом в Англии, — выпалила она, потому что ее мысли сразу улетели в Мортон.
Но Валери ответила:
— У человека может быть два дома — может быть много домов. Окажите любезность нашему милому Парижу и подарите ему привилегию стать вашим вторым домом — для него это будет большая честь, мисс Гордон. — Иногда она говорила церемонно, как сейчас, и в ее устах эти речи казались странно старомодными.
Брокетт, довольно сникший и явно задумчивый, как иногда случалось, когда Валери осаживала его, пожаловался на боль над правым глазом:
— Надо бы мне принять фенацетин, — грустно сказал он, — у меня всегда эта странная боль над правым глазом — вам не кажется, что это синусит?
Он терпеть не мог малейшей боли.
Хозяйка послала за фенацетином, и Брокетт проглотил пару таблеток:
— Валери меня больше не любит, — вздохнул он, с горестным видом глядя на Стивен. — По-моему, это жестоко, но так всегда и бывает, когда я представляю своих лучших друзей друг другу — они сразу объединяются, а меня оставляют за дверьми; но я, слава небесам, умею прощать.
Они рассмеялись, и Валери заставила его переместиться на диван, где он приземлился прямо на лютню.
— О Господи, — простонал он, — теперь я повредил позвоночник! Далеко не мягкая посадка, — и начал что-то тренькать на единственной струне лютни.
Валерии подошла к своему столу, пребывавшему в беспорядке, и начала писать список адресов:
— Они могут пригодиться вам, мисс Гордон.
— Стивен! — воскликнул Брокетт. — Называй бедняжку Стивен.
— Можно?
Стивен кивнула:
— Да, прошу вас.
— Хорошо, тогда я Валери. Договорились?
— Договор скреплен, — объявил Брокетт. С изумительным мастерством он наигрывал «О Sole Mio[30]» на одной струне, потом вдруг остановился: — Я знаю, о чем я забыл — фехтование, Стивен, ты забыла о своем фехтовании! Мы собирались спросить у Валери адрес Бюиссона; говорят, он лучший учитель в Европе.
Валери подняла глаза:
— Так Стивен занимается фехтованием?
— Занимается! Она чудесно фехтует, настоящий чемпион.
— Он никогда не видел меня за фехтованием, — объяснила Стивен, — и я вовсе не чемпион.
— Не верь ей, она пытается проявлять скромность. Я слышал, что она фехтует так же прекрасно, как пишет, — настаивал Брокетт. И внезапно Стивен почувствовала, что тронута — Брокетт пытался хвастаться ее талантами.