Его пальцы сжались:
— Клянусь перед Богом — да. Ты знаешь, что я тебе доверяю!
— Хорошо, тогда не уезжай из Парижа. Только не сейчас.
— Ты действительно хочешь, чтобы я остался, Стивен?
— Да. Я не могу это объяснить.
Он помедлил, потом, видимо, вдруг решился:
— Хорошо… Я сделаю все, о чем ты ни попросишь.
Они расплатились за кофе и встали, чтобы уходить:
— Позволь мне проводить тебя до дома, — попросил он.
Но она покачала головой:
— Нет, нет, не сейчас. Я напишу тебе… очень скоро… До свидания, Мартин.
Она смотрела, как он спешит вниз по улице, и, когда он наконец затерялся в ее тенях, она медленно повернулась и пошла вверх, мимо крикливых огней Мулен-де-ла-Галетт. Жалкие паруса мельницы, вертевшейся на ветру, вечно перемалывающей жалкие грехи — сухую мякину из сточных канав Парижа. И через некоторое время, взобравшись на холм, она прошла через пыльные пролеты каменных ступеней и медленно открыла тяжелую дверь; дверь могучего храма веры, несущего свой тревожный, но неутомимый дозор.
Она понятия не имела, почему это делает и что она скажет серебряному Христу, приложившему одну руку к сердцу, а другую протянувшему в терпеливой мольбе. Шум молитв, монотонный, тихий, настойчивый, исходил от тех, кто молился, протянув руки или сложив их крестом — как волны океана, он нарастал, утихал и снова нарастал, он бился о берега небес.
Они взывали к Божьей матери: «Sainte Marie, Mere de Dieu, priez pour nous, pauvres pêcheurs, maintenant et à l'heure de notre mort[126]».
«Et à l'heure de notre mort[127]», — услышала Стивен свой голос.
Он выглядел ужасно усталым, этот серебряный Христос; «но Он же всегда выглядит усталым», — как в тумане, подумала она; и она стояла, ничего не в силах сказать, смущенная, как часто чувствуют себя люди перед чужой бедой. По отношению к себе она не чувствовала ничего, ни жалости, ни раскаяния; ее удивительным образом покинули все чувства, и через некоторое время она вышла из церкви и пошла дальше через выметенные ветром улицы Монмартра.
Глава пятьдесят шестая
Валери удивленно поглядела на Стивен:
— Но… твоя просьба неслыханна! Ты уверена, что права, собираясь сделать подобный шаг? Мне-то все равно; почему бы нет? Если ты хочешь притворяться моей любовницей, что ж, моя дорогая, откровенно говоря, мне хотелось бы, чтобы это было правдой — я уверена, из тебя получилась бы очаровательная любовница. И все же, — теперь в ее голосе слышалась тревога, — подобные вещи так легко не делаются, Стивен. Разве ты не приносишь себя в жертву самым нелепым образом? Ты можешь очень много дать этой девушке.
Стивен покачала головой:
— Я не могу дать ей ни защиты, ни счастья, и все же она меня не покинет. Это единственный способ…
Тогда Валери Сеймур, которая всегда избегала трагедий, как чумы, чуть не вышла из себя:
— Защита! Защита! Меня тошнит от этого слова. Обойдется она без защиты; разве ей недостаточно тебя? Господи, да ты стоишь двадцати таких Мэри Ллевеллин! Стивен, подумай, прежде чем решать — мне это кажется безумием. Бога ради, удержи эту девушку и берите все счастье, которого сможете добиться от жизни!
— Нет, я так не могу, — мрачно сказала Стивен.
Валери поднялась с места:
— Видно, такая, как ты есть, ты и вправду не можешь — ты из тех, кто становится мучениками! Хорошо, я согласна, — резко заключила она, — хотя из всех удивительных ситуаций, в которые я когда-либо попадала, это превосходит все!
Этим вечером Стивен написала Мартину Холлэму.
Два дня спустя, когда она переходила улицу, направляясь домой, Стивен увидела Мартина в тени под аркой. Он сделал шаг вперед, и они поглядели друг на друга, стоя на мостовой. Он сдержал свое слово; было ровно десять.
Он сказал:
— Я пришел. Почему ты посылала за мной, Стивен?
Она веско ответила:
— Ради Мэри.
И что-то в ее лице было такое, от чего у него захватило дух, и вопросы угасли на его губах:
— Я сделаю все, что ты хочешь, — прошептал он.
— Это очень просто, — сказала она ему, — все это совершенно просто. Я хочу, чтобы ты ждал, вот под этой аркой, вот здесь, где из дома тебя не будет видно. Я хочу, чтобы ты подождал, когда ты будешь нужен Мэри, а я думаю, ты будешь ей нужен… это недолго… Могу ли я рассчитывать на то, что ты будешь здесь, когда она будет нуждаться в тебе?
Он кивнул:
— Да, да!
Он был совершенно обескуражен и слишком испуган ее непостижимым взглядом; но он дал ей пройти мимо него и войти во двор.
126
Святая Мария, Матерь Божия, молись за нас, бедных грешников, сейчас и в час нашей смерти