- О чем думаешь? – полюбопытствовала Сальвет.
- О твоем подарке. О чем еще может думать такая благоразумная пара, как я? – усмехнулся Зефир. Внезапно резко сжал в охапке и поднял на руки, чем вызвал веселый смех девушки.
- Ты – благоразумная пара? Да мне только ленивый не посочувствовал! – хохоча, Сальвет упиралась, пока ее несли, закутанную в полотенце, к кровати, где скинули на чистые простыни.
- Все так плохо?
Сальвет задумчиво смотрела за тем, как раздевается парень. Сложен очень даже ничего, симпатичный. Хотя бы на ее скромный взгляд, от которого не укрылся бы ни один изъян на теле своей пары.
- Да как тебе сказать? – Сальвет пододвинулась в сторону. Полотенце скинула на тумбу, сама забралась под одеяло, куда чуть позже залез парень. – Они искренне сочувствовали по поводу твоего характера, но при этом сошлись во мнении, что в отрыве от него ты очень даже ничего, симпатичный.
- Вот это приложили, так приложили! - возмутился Зефир.
Улегся на бок, подперев рукой голову. Перед глазами девушка со все еще влажными волосами. Не удержавшись, протянул свободную руку и коснулся одной из прядей. Бледно-золотистый цвет стал тусклым от воды. Высохнут, и вернется блеск. Кончик уже начинал мягко переливаться между пальцев.
- Советовали следить за тобой получше, - Сальвет перевернулась на спину и откинулась на подушку с удовольствием.
- Почаще гладить, холить и лелеять? – усмехнулись сбоку.
- В точку. Завтра еще наслушаюсь ото всех и каждого, - вздохнула Сальвет.
Закрыла глаза и любовалась темнотой перед взором. Единственная темнота, которую можно было найти во дворце и единственная, которую не стоило бояться.
- Удачи нам завтра, - прошептала та в ответ.
Кошмарней дня поискать – не найдется. Сальвет говорили, что на церемонии вообще-то весело и довольно интересно. Неприятный момент будет связан уже после, когда их с Зефиром официально сделают парой.
Однако советчицы не учитывали одного. Оно было бы весело, если бы Сальвет было дело до всех собравшихся, часть из которых видела вообще впервые в жизни! Опять же присутствие знати Семьи накладывало свой отпечаток.
Стой, молча улыбайся, когда тебе скажут или спросят. Худшей роли не придумаешь.
Платье идиотское. Длинное, в пол. Сверху непонятное нечто, изображающее, видимо, перья. Все такое зеленое, противное. Нет, Сальвет не врала. Голубое было бы еще хуже. Хотелось бы золотистое, серебристое. Лимонное, наконец! Но по статусу не положено, не доросла.
Зефир почти нарвался, когда сделал комплимент. Этикет обязывал, конечно. По глазам ее, кажется, прочел, что сейчас его будут убивать, и предпочел проглотить конец подготовленной для него речи. Нарушение протокола, конечно, но Сальвет была ему искренне благодарна.
Начало церемонии состоялось ровно в полдень, когда солнце в зените. На крыше дворца в специально обустроенной для этого дела просторной беседке.
Сначала долгая речь Светлого Харона, облачившегося сегодня в белоснежный наряд. Серебристые украшения светили так, что у Сальвет от их близкого присутствия в глазах щипало и резало. Слишком много!
Зефир держался не в пример ей, молодцом. Стоял с каменным выражением лица, ни намека на улыбку. Словно совершенно незнакомый человек, другой.
Сальвет слушала речь краем уха. Отсчитывала минуты до решающего мига.
Вот когда тот луч солнца, что отражается от зеркал под крышей беседки, достигнет чаши и осветит воду, нужно будет подойти и пролить свою кровь. Им обоим, вместе с Зефиром. В чашу закинут камень, вода окрасится в какой-то цвет. И от полученного цвета будет зависеть, какой силы потомство можно – в теории! – получить, если они с Зефиром будут в паре. Камень потом разобьют, осколки вставят в браслеты и отдадут ближе к вечеру, когда церемония будет закончена.
Алые капли упали в прозрачные воды и растворились, словно не бывало.
Светлый Харон принял из рук Гайлуна многогранный камень, сотканный из множества цветов. Их было значительно больше, чем в радуге. Все оттенки, какие только можно представить. С тихим «бульк» камень размером с орех упал в воду, подняв несколько капель в воздух, и затаился на дне.
Наверное, единственная любопытная вещь за сегодняшний день. Сальвет с интересом смотрела на воду, ее примеру следовали окружающие.
Несколько минут ничего не происходило, потом содержимое белесой чаши помутнело. Нет, не потемнело. Молочная непрозрачная субстанция. Сальвет видела такое впервые. Вода меняла цвет на всех церемониях, куда ее приглашали. И белый был, разумеется. Но она всегда оставалась прозрачной, блестящей. Тут же похоже на растворенную краску.