5
Маленький и ширококостный мальчик-киргиз читал без книги с необычной серьезностью: расставлял руки, представляя добродушного пьяного повара, хитровато щурился и урчал, показывая блудливого кота, убирающего курчонка. Вовсе чисто по-русски изъяснялся он. Сидящие за экзаменаторским столом офицеры смотрели с удивлением. Только подполковник Яковлев с новыми двухпросветными погонами на плечах был официален и невомутим.
— Так как, говорите, имя этого молодца? — комендант от дальнезоркости откидывал все голову назад от лежащего перед ним листа.
— Это, как я уже докладывал вам, из тех двух, что учились при мне раньше. — Алтынсарин говорил негромко. — Потому отсутствуют в формулярном списке. Полагаю их готовыми по всей программе. Вы ж о том знаете, Яков Петрович.
Яковлев крякнул. Ставши подполковником, он сделался еще больше придирчивым. Однако к школе был у него особенный интерес. Весь гарнизон был выстроен на ее открытие. Теперь вот на проходной экзамен учредил он комиссию, хоть и не предписывалось то правилами. По бокам от коменданта сидели у крытого сукном стола скоро уж тридцатилетний прапорщик Горбунов, подпоручик Петлин второй, сотник Чернов, лекарь Кульчевский, есаул Краснов. В стороне, как бы свидетельствуя в чем-то, расположился отец Василий Бирюков.
— Значит, в общем списке они обозначаться не станут?
— Так точно, Яков Петрович, — Алтынсарину одному позволялось в службе называть не по чину начальника укрепления. — Однако же свидетельства дадим им как кончившим учение.
— Ну-с, тогда приступим к дальнейшему экзамену. — Яковлев на минуту как бы задумался. — Скажем так. Коли вам, Ержанов, предстоит произвести измерение поля в горизонтальном счислении, то какой инструмент употребляется в таком деле?..
Маленький Ержанов, ни секунды не думая, умножал и делил данные ему числа, производил триангуляцию[71]. Яковлев со скрытой снисходительностью посматривал на подчиненных. Он самолично водил киргизских воспитанников на съемку местности.
Лекарь Кульчевский, болезненный худой человек, расспрашивал по своей части. По содействию коменданта он объяснял в школе, как распознавать болезни и что делать в первой поре при их обнаружении.
Петлин второй покраснел и, щипая пробившийся ус, спросил:
— Позвольте узнать у вас, господин… воспитанник, каковые вам известны города и страны помимо России.
Ержанов отвечал бойко и не смущаясь:
— Ежели называть сопредельные с кайсацкой степью, то на юге это Хива, Бухара и Коканд с расположенными позади них Персией да Кашгарией, а дальше еще Индией. На востоке же Китайская империя с завоеванными ойратами и прочими племенами. Большое государство в мире еще Великобританское королевство. Кроме него в части света Европа состоит также Французская империя, где главный город Париж…
Все спрашивали по очереди, что хотели. Отец Василий со всегдашней своей робостью неслышно двигал по стулу своим большим телом. Знали, что из-за каких-то писем, посланных в Оренбург из укрепления, пригласили также его на испытания в киргизскую школу.
— Дозвольте и мне осведомиться, — покашляв, решился спросить он наконец. — Как вы, молодой человек, предполагаете понимать веру? В общем смысле, ежели сказать…
Наступила тишина. Но воспитанник не смутился вопросом.
— Хоть праотец общий у всех, земные народы имеют различные верования. Так, иудеи чтят одного только, единого бога, христианские народы, кроме того, чтят как сына божьего пророка Ису и матерь его Мариам, народы же магометанские считают, что божье откровение открылось людям через пророка Мухаммеда. Есть еще индийская и китайская веры. Всякая вера в своем народе учит не лгать, почитать родителей, быть добрым к людям. Так что благодаря ей общежительствуют они. В вере выражают люди свою совесть и дают в наследство детям.
— Так… Все так, — соглашался отец Василий, посматривая на других и словно бы призывая порадоваться с ним вместе. Офицеры переглядывались.
Четверо или пятеро воспитанников из поступивших в школу ко дню ее открытия тоже изрядно разговаривали по-русски, читали на память истории, спрягали и склоняли. Другие путались, но смысл понимали. Яковлев говорил с ними по-киргизски, и они бойко отвечали ему. У начальника укрепления был победный вид, словно это он их всему выучил.