- Думаю, я надену вот это. Хоть оно и простое, но в нём легче двигаться, самое то, чтобы встречать гостей.
Аскольд, молча и с улыбкой, наблюдал за тем, как она переодевается. А когда она старательно начала перевязывать узкий, короткий жилет с украшенными вышивками, Аскольд спросил:
– А почему ты не попросишь мисс Хадсон помочь тебе одеться?
- Ой, да ладно тебе. Она уже стара, не бегать же ей каждый раз за мной, когда я хочу переодеться. Я и сама могу с этим справиться. – возмущенно ответила Жанетт.
– Ну как знаешь. Хотел, как лучше.
Встав с кровати и быстро одевшись, Аскольд посмотрел на жену, а та в свою очередь, тоже закончив одеваться, обитала в своем мысленном отдельном мирке, рассматривая подаренный им ранее кулон-свисток. Приставив ушко к губам, она слегка подула в него, но ранее звучавший приятный звук не донёсся до её ушей, и женщина резко вздрогнула. А когда она обернулась, на её большие и блестящие глаза начали наворачиваться слёзы.
- Дорогой, прости меня пожалуйста. Кажется, я его сломала.
Её взгляд был точно как у ребенка, который, натворив что-то, первым же шёл жаловаться. Глядя на неё с насмешливой улыбкой, Аскольд сказал:
- Попробуй подуть в другое ушко.
Она сделала это, и сразу же услышала, тот самый приятный звук. Удивившись, Жанетт произнесла:
- Ой, заработал! А что с другим ушком, оно сломано? Почему оно не издаёт никакого звука?
- Ну, на самом деле оно издает звук, однако, он нам не слышен.
- То есть? – удивленно, спросила Жанетт.
- Его могут услышать лишь животные, поскольку у них более чуткий и острый слух. Ведь это отпугивает их. А вот другая сторона служит для того, чтобы привлечь к себе пару. Этот кулон-свисток я сделал, изучив строение гортани Ноннов и теперь он может издавать те же звуки, что и Нонны.
- Что? А разве Нонны не мифические животные?
- Да, так и есть. Но, по сути, это всего лишь преувеличение. Ведь на самом деле они всего лишь парные пушные зверьки, которые стараются избегать людей. Однако жизнь у самки намного короче, чем у самца. Вырастив своё потомство, она постепенно начинает угасать и впоследствии умирает. Но что самое удивительное, это то, что этот зверёк, даже утратив свою пару, не покидает безжизненное тело своей спутницы. Когда самка умирает, то самец начинает строить вокруг неё этакую гробницу из камней и глины. А после завершения своего сооружения он утрачивает всякий смысл своего существования и перестает прятаться, даже не хочет отпугивать от себя хищников. Сидя возле этой гробницы, он ждёт, пока кто-то или что-то отберет у него жизнь. Вот так я его и нашёл сидящего возле гробницы своей спутницы. Весьма печальные создания, правда? Поэтому, после того как я изучил строение его гортани, я вернул его тело обратно и похоронил возле той самой гробницы, рядом с той, кого он по-своему, но любил.
- Вот оно что, - раздосадовано ответила Жанетт, но подув еще разок в свисток и услышав, как красиво звучит мелодия, она улыбнувшись сказала. – Печальные...? Знаешь, мне кажется, они прекрасные создания. Ты так не находишь?
Смотря в изумрудные глаза жены, Аскольд заметил некий блеск и сразу же согласился.
- И правда, ты абсолютно права. Они и на самом деле прекрасны.
- Кстати, Жанетт. Видишь в нём есть маленькие отверстия, это я их вырезал. Если зажать их пальцами и попытаться сыграть что-нибудь, то мелодия вполне может измениться. Прямо, как у флейты. Но тональность звучания зависит от интенсивности поступления в него воздуха.
- Вот как, спасибо, что объяснил. Как-нибудь попробую сыграть. А сейчас, думаю, пора встречать гостей.
- Ну да. Наверняка мисс Хадсон уже распоряжается накрыть на стол для завтрака. Скоро и к нам подойдёт Мария, чтобы позвать на завтрак, – а затем, открыв дверь Аскольд спросил. - Ну что, пойдем?
И тут, Жанетт ухватившись за голову присела, возле зеркала и заявила:
- Ты иди, а я подойду попозже, мне нужно еще немного времени.
- Я думал, что ты уже готова.
- Как видишь нет, – сказала она, как бы намекая, что ему пора и еще добавила, - или ты хочешь подождать меня? Неужели ты заставишь наших гостей, дожидаться нас еще целый час?
Глядя на Жанетт, Аскольд подумал - «Очередное враньё» - ведь судя по тому, что рассказывала Эвилин, её голова начинала болеть, когда Эго близко и она направлялась к зеркалу. Не став расспрашивать её, Аскольд начал спокойно всё обдумывать.
«Думаю не стоит, расспрашивать её. Судя по тому, что произошло с ней на празднике урожая, я наверняка знаю, что эта сущность весьма опасна. Она легко может пошатнуть её разум, а, может, и вовсе способна разрушить его. Я не могу так рисковать, когда речь идёт о Жанетт. Она и так натерпелась в прошлом. А судя по тем словам, что она тогда говорила, Эго, вероятней всего, как-то манипулирует ею, терзая её сознание. Мне стоит действовать осторожнее, чтобы лишний раз не подвергать её опасности. Ведь кто знает, что с ней сделает Эго, если прознает, что она тайком попыталась мне всё рассказать. Может он уже прямо сейчас, находится возле нас и наблюдает. Ведь я не способен его видеть. Неспроста Жанетт мне ничего не говорит и пытается намекнуть, что мне пора».