Сомнения промелькнули, и их тряхнуло. Вибрация волной прошлась по корпусу. Все проекции подёрнулись рябью искажения.
Какого черта…
Штраус не понимал, что за оружие. И было ли оно? Корабли вроде целы. Оскаленные агломерации друз не атаковали. И что-то странное с ними. Беспорядочно вращались, словно потеряли противника из виду. Все медленнее и медленнее, будто вязли в сиропе.
— Какого черта, вообще?
В ряби голограммы проступили контуры земного корабля.
— «Гордость Португалии» идет на стыковку, — сообщила система.
— Что за корабль?
— Межпланетарный крейсер класса фрегат. По нашим сведениям не на ходу.
— Стыкуйте.
— Корабли инсектоидов покидают зону контакта.
Вот так и помощь союзников.
— Капитан второго ранга Тимоти Граув запрашивает связь с гросс-адмиралом Карлом Штраусом.
— Слушаю внимательно, капитан, — холодно отчеканил Штраус, тяжело опираясь на центральную консоль.
Хорошее дело — побеседовать среди схватки. Но щиты пробить никто не пытался. А когда происходит что-то необъяснимое — не время бездумной пальбы.
— Я привел помощь.
— Помощь? Инсектоиды отчалили даже не поздоровавшись.
— Не они. Новые союзники на моем корабле.
На параболическом скосе межпланетника, на его стыках и изгибах материализовались сферические тела. Гротескная картина, глазам невозможно поверить. Удерживались сферы на обшивке, как приклеенные.
— Действительно на корабле, — пробормотал Штраус. — Что это, капитан?
— Союзники, новые союзники.
— Но как они нам помогут?
— Непросто объяснить в двух словах.
Навигаторы подавали знаки о чрезвычайно срочности сообщения.
— Подождите, капитан. Что случилось, майор Тревес?
— С момента как подошел корабль, мы переместились. Наши датчики сходят с ума. Мы вышли из обычного пространства.
— В кросс-переходе?
— Не совсем. Я бы сказал в пограничной зоне. Представьте, что стены туннели слиплись, и мы болтаемся в куске этого межпространства.
— Между нашей и параллельной реальностью… — с сомнением протянул Штраус. — Мифическое междумирье?
Сердце в груди зачастило. Странное перемещение взволновало куда больше, чем малоперспективный бой с каменюками.
— Смею предположить, гросс-адмирал, — проговорил Тревес. — Враг нас не видит.
Это почти очевидно. Штраус размял затекшие за многочасовой бой запястья и снова запустил связь.
— Похоже, ваши друзья, капитан, способны совмещать пространства. И чем это кончится для нас?
— Они говорит, что кристаллы для нас медленные и слепые. Они их смешат.
— Меня они не очень смешат. Да и слепыми не кажутся, — скептически хмыкнул Штраус.
Хотя прямо сейчас перемещающиеся друзы выглядели беспомощными и вялыми, будто плыли в масле. Хорошая мишень.
— Если мы выстрелим из этого места, то попадем?
— Сферы веселятся, говорят, метьтесь точнее и стреляйте. Не зря же они летели так долго. Теперь здесь и хотят поиграть. И расскажут все, что кристаллы задумали.
— Ну что ж, почему бы и нет, — Штраус оправил китель. — Поиграем вместе.
— Подготовить пакеты к сбросу на точки выхода из подпространства. Начинаю отчет. Пять, четыре…
Ларский напряженно ждал. Все выверено до долей секунд.
Невидимый удар с силой подкинул лазоревого драконам, и красавец завертелся в воздухе. Развлекаются твари.
— Пуск.
В небе вырос массивный крейсер. Золотые всполохи, белые вспышки ионного удара. И фиолетовые ракеты с белым носом и хаосом зеленых огоньков. Лупят ребята геомагнитными, надеются дезориентировать и разрушить информационные структуры. Еще и еще.
— Кристаллы на экраны! — гаркнул маршал.
— Треснули твари, — подскочил Ларский.
Черные трещины расходились, а между ними полыхало. Голубое обращалось в синее, хлестало из краев. В небо летели копья, сгустки энергии, похожие на мутные линзы. Силовое поле вокруг возникших ниоткуда крейсеров вспыхивало по краям, горело. Но те стреляли снова и снова. В расколы. Во вспучивающиеся наросты. Не давали перехватить инициативу.
— Где чертов десант? Мы теряем время.
Руазсов ревел, а штурмовые авиетки неслись вниз. Ковер драгоценных нагромождений, бесконечные всполохи режущих граней, и темные фигурки, падающие в этот котел. С виду такие беспомощные, пусть и вооруженные по самые уши. Тревога не давала Ларскому отвести взгляд, а мозг регистрировал короткие рапорты офицеров.