– Рюф, сходи в библиотеку и принеси сюда книгу, о которой мне докладывал разведчик. Помнишь, я тебе рассказывала?
Когда Рюф вышел, принцесса встала и зажгла свечи. Сержант вернулся быстро. В руках у него была толстая книга. На первой титульной странице было выведено: «История города, прозванного Счастливым».
Принцесса жадно перевернула страницу и прочла: «У вас в руках последний лист с самого высокого дерева этого королевства…»
Принцесса только сейчас разжала судорожно стиснутый кулачок и положила себе на колени помятый дубовый лист.
«…Посмотрите внимательно. Он потому упал последним, что был крепко пришит к ветке, и, пока от непогоды не истлели нитки, вы ждали…»
Принцесса пригляделась: действительно, у основания листа виднелся пучок истлевших ниток.
«…Решайте».
На этом надпись обрывалась, и все остальные листы в этой странной книге были чистыми.
– Что решать, Рюф? – спросила принцесса.
– Не знаю, моя госпожа, – пожал плечами сержант.
– А если бы ты был на моём месте?
– Сжёг бы, наверное… и дерево, и всё.
– Зачем?
– Это место лишает человека надежды.
Принцесса встала и, приблизившись к Рюфу, села у его ног и заглянула в глаза.
– Рюф, ты ведь так не думаешь? Правда?
Рюф смущённо отвёл взгляд.
– Не знаю…
– Если всё сжечь, что же останется? – прошептала принцесса. – Что останется тем, кто ни-ко-гда не сможет попасть сюда? Зачем отбирать надежду? Пусть живёт. А? Пусть. Давай пришьём этот лист обратно… в конце концов…
– В конце концов… – тяжело вздохнул Рюф, – при чём здесь какие-то листья? Есть в мире более надёжные вещи. Верно?
***
Дорога, круто изогнувшись, уходила за перевал. На вершине холма стояли двое.
– Есть более надёжные вещи? – рассмеялась принцесса и оглянулась.
– Конечно, – улыбнулся сержант. – Например, дружба. Разве дружба не достаточно надёжная вещь?
Там, откуда они только что ушли, виднелись город, замок, парк. Было раннее утро, и из-за узорчатых шпилей вставало солнце. Друзья повернулись и пошли… Длинные ломаные тени провожали их, пока синяя черта горизонта не поглотила и замок, и город, и парк, и осталось только небо да солнце, да ещё ветер, который всегда мчится впереди нас…
31.12.1984 г.
Колыбельная для моей звёздочки
Алёнка появилась, как всегда, бесшумно. Виновато посапывая, она несколько раз прокатилась за спиной работающего Леся, пытаясь привлечь к себе внимание. Плутовская улыбка на её лице лучше всяких слов говорила, что работать Лесю сегодня больше не дадут. И он сдался на милость победителя – отодвинул на край стола стопку исписанной бумаги и, потянувшись, отхлебнул из громадной чашки чая. Отхлебнул чая и облокотился о подоконник. Оранжевые пятна от заходящего солнца упали на его лицо, отчего оно враз стало бронзовым и каким-то чуть незнакомым. Словно вот, вернулся из дальних странствий славный родной человек, безжалостно обветренный и прокопчённый дымами костров. И нос вроде тот, ан нет, вот складка новая, и глаза как будто те же, да не те. Или просто морщин прибавилось у переносицы… И ты смотришь – и узнаёшь, и не узнаёшь.
Так сейчас Алёнка смотрела на Леся, а Лесь смотрел в окно, и в комнате было тихо-тихо. Мириады невесомых пылинок плясали в солнечных лучах и уже больше не хотелось шевелиться, чтобы ни звуком, ни даже дыханием не разрушить эту волшебную тишину.
– Па, ты думаешь о чём? – наконец спросила Алёнка.
– Да вот… солнце садится, – шёпотом ответил Лесь.
– Ложится… – поправила его шёпотом Алёнка.
– Ложится, – согласился Лесь.
– Куда?
– За леса, за луга.
– И за моря?
– И за моря…
– Да, – вздохнула печально Алёнка, – и никогда не ляжет.
– Почему это? – оторвался Лесь от подоконника.
– Так Земля ведь круглая.
– Рациональная… Это же ведь только так говорится.
– Что солнце встаёт и ложится?
Вдруг всё растворилось вокруг. Вначале исчез потолок, затем – стены и пол. Последними растаяли большие напольные часы.
– Это ты? – спросил Лесь.
– Я, – ответила просто Алёнка.
– Могла бы пол оставить.
– Зачем?
– Действительно…
– А мама не узнает, – быстро проговорила Алёнка, внимательно наблюдая за лицом Леся. – В конце концов, мы же с тобой взрослые люди. Правда?
– Взрослые-то взрослые…
– Ну, па-а-а… Конечно, мы ей расскажем, но только после. Хорошо?
– Ну ладно, – согласился Лесь с сомнением в голосе.