При имени обожаемой дочери мутные глаза Уитта сразу прояснились. Кэт сокрушенно вздохнула. Как ни странно, но она ревновала мужа к этой крошке, которую сама обожала.
Пока Уитт надевал пижаму, Кэт осторожно открыла дверь, которая вела в комнату дочери и ее гувернантки, и вошла. Поначалу она подумала, что ее глаза под воздействием выпитого шампанского играют с ней злую шутку. Сердце Кэтрин бешено заколотилось. Уши наполнил какой-то адский грохот…
В комнате никого не было. Ни дочери, ни ее гувернантки. Даже их постели остались нетронутыми.
– Лонда? – нетвердым голосом позвала она дочь. Ответом было молчание. Кэтрин зажгла свет.
– Лонда! Джинни! Где вы?
Она заглянула в ванную, потом в туалет. Никого. Открыв дверь в прихожую, Кэтрин с ужасом убедилась, что там не было ни одежды, ни обуви. Лонда и Джинни как будто испарились со всеми вещами!
Боже Всемогущий, мысленно взывала она к Творцу, сделай так, чтобы все это оказалось каким-нибудь ужасным недоразумением! Да нет же! Лонда должна быть где-то здесь! Она не могла никуда деться! Так же, как и ее гувернантка…
Но сердце подсказывало Кэтрин другое, недоброе. Что-то случилось. Возможно, ужасное. И Кэт почувствовала, как неведомый доселе страх мурашками и холодным потом расползается по всему ее телу.
– Уитт! – позвала она мужа.
– Что-о-у-а? – зевая во весь рот, откликнулся он, появляясь в дверях. – Что происходит?
– Звони в полицию! Нет, лучше сначала в охрану! Случилось что-то страшное. Лонда и Джинни исчезли! Я сейчас посмотрю еще в одной комнате. Может быть, они там. Но ты все равно не медли и садись за телефон!
Обычно спокойная, невозмутимая Кэтрин чувствовала, что сейчас сойдет с ума. Ведь весь этот кошмар касался ее единственной, безумно любимой дочери! Что, если… Нет, нет! Ничего не могло с ней случиться! Она где-то здесь, в одной из комнат! Вместе со своей гувернанткой! Иначе не может быть! Но губы Кэт продолжали шептать молитву: «Господи! Не допусти, чтобы с моей дочуркой случилось какое-нибудь несчастье! Молю тебя!»
Тем временем Уитт вошел наконец в комнату и, наткнувшись на торшер, сердито чертыхнулся. И только тут до него дошло, что случилось. Уитт ошалело посмотрел на Кэт, потом обвел полным ужаса взглядом комнату. И вдруг принялся передвигать мебель, как будто надеялся найти дочь под кроватями или за туалетным столиком.
– Не трогай! – закричала Кэтрин. – Все должно оставаться так, как было. Это нужно для полиции. Зови охрану! Быстро!
Но Уитт, казалось, не слушал ее. Он продолжал бегать по комнате, схватившись за голову и отчаянно причитая:
– Нет! Она не исчезла! Этого не может быть! Она здесь, в отеле. В какой-нибудь из комнат! Их здесь много. Надо все обыскать!
Он открыл дверь в коридор и надрывно закричал:
– Джейсон! Закари! Скорее сюда! Ради бога! Повернувшись к Кэтрин, Уитт вдруг сник и проговорил каким-то не своим, хриплым голосом:
– Мы найдем ее! Найдем! И эту чертову няньку тоже! Клянусь, что я собственными руками задушу Джинни за подобные шутки!
Бодрые слова Уитта, однако, никак не гармонировали с мертвенно-бледным цветом его лица. И это еще больше усилило страх, охвативший Кэтрин. С ужасом она подумала, что ей, может быть, уже никогда не суждено увидеть дочь живой. Чувство безмерной вины охватило Кэт. Она любила свою дочь. Любила по-настоящему. Всем сердцем. И ревновала ее к Уитту, который относился к Лонде с неменьшей любовью. Неужели Бог наказал ее за это? Кэтрин в Бога не верила. Но теперь… Теперь она уже в третий раз обращалась к нему с горячей мольбой: «Боже! Отведи несчастье от моего ребенка!..»
Бросившись в свою комнату, Кэтрин схватилась за телефон и дрожащими пальцами набрала номер. В трубке раздался густой мужской голос:
– Алло! Начальник охраны отеля «Денвере» слушает.
– Это Кэтрин Денвере. Пожалуйста, срочно пошлите ваших людей в номер 714. И позвоните в полицию. Пропала моя дочь Лонда…
Уитт расстегнул две верхних пуговицы рубашки и посмотрел через окно на город, который он любил и которому доверял. Все те же улицы, те же фонари, те же огни рекламы, как и несколько часов назад. Казалось, с того времени ничего в нем не изменилось. И все же это был уже новый, незнакомый Портленд. Жестокий, зловещий, угрожающий… Еще никогда Уитт не видел его таким. Как же это могло случиться? Его родной город восстал против него!
Глядя на свое отражение в оконном стекле, Уитт вдруг увидел старого, сломленного человека с потухшими глазами и опущенными плечами. Ему можно было дать все восемьдесят, а не пятьдесят лет…
Что же теперь делать? Если кто-то похитил его ребенка, то он, конечно, заплатит любую сумму. Но если… если он больше никогда не увидит своей дочери?
Нет, он должен гнать от себя эти мрачные мысли! Лонда обязательно найдется! Все окончится благополучно! Ведь она, в конце концов, дочь главы клана Денверсов! В глубине души Уитт признавался себе, что не меньше самой утраты его беспокоило и кое-что еще. Ведь нельзя было исключить, что кто-то решил бросить ему вызов, причем хорошо зная, как ранить его больнее всего.
Вытащив из пачки Кэтрин сигарету, Уитт чиркнул спичкой и закурил. Услышав за спиной какой-то шорох, он обернулся и увидел перед собой всю семью. Не было только Лонды и Закари. В этот момент раздался стук в дверь.
– Кто? – спросил Уитт.
– Полиция.
– Входите, пожалуйста!
Джейсон открыл дверь, и в комнате появился тот самый Джек Логан, лейтенант, начальник оперативного отдела полицейского участка в центре Портленда, – который накануне был гостем Уитта, а с ним четверо его подчиненных.
– Мне только что сообщили, что похищена Лонда. Это так? – спросил Джек.
– Все говорит за это!
Уитт загасил сигарету и провел полицейских в комнату дочери. Эксперты быстро и внимательно осмотрели помещение. Тем временем оставшийся в комнате Уитта сержант Трент начал допрашивать членов семьи.
Логан приказал ему отнестись к каждому с пристрастием, потому что привык не доверять никому. Кроме того, он потребовал у Уитта и Кэтрин список всех присутствовавших на балу гостей. Причем его интересовали не только фамилии, но и телефоны каждого. То же самое касалось всех слуг, официантов, музыкантов, торговцев цветами и поставщиков продуктов. Кто доставлял в отель цветы и провизию? Через какое агентство Кэтрин заказывала оркестр? Кто был автором и исполнителем ледяной фигуры лошади, стоявшей в зале? Присутствовали ли на вечере журналисты и фотокорреспонденты?
Наконец, кто такая Джинни Слейд, гувернантка Лонды? Ее происхождение? Откуда приехала? Есть ли у нее своя семья? Кто ее рекомендовал Денверсам? И также, какие у нее отношения с Закари?
На последний вопрос Кэтрин ответила излишне эмоционально:
– С Закари? Никаких отношений у них не было! Да и быть не могло! Кроме того, Зак не замешан во всем этом деле. Я уверена на сто процентов!
– Но ведь Закари тоже исчез. Или вы считаете это простым совпадением?
– Боже, о чем вы говорите! Ведь ему только шестнадцать! Его самого могли похитить! – вмешался Уитт.
Логан бросил на него суровый взгляд, в котором тем не менее можно было прочесть: «Милый, ты что, совсем дурак?» Потом ледяным голосом сказал:
– Уитт, разве вы забыли, что у этого парня были неприятности с законом уже в двенадцатилетнем возрасте?
– Нет, Логан! На этот раз вы ошибаетесь! – уже не так уверенно ответил Уитт. В глубине души он понимал, что Логан, возможно, прав. Ведь Закари всегда был готов ввязаться в любую заварушку и держался обособленно от всей семьи, включая крошку Лонду, которая буквально ловила каждое его слово.
– Вы понимаете, кого хотите арестовать, Логан? Несовершеннолетнего сорванца! Неужели вы думаете, что он способен на подобное преступление?!
– Способен или нет – мы пока знать не можем.
– Я не верю этому! – вскричал Уитт, теряя самообладание.
Логан бросил на него презрительный взгляд и провел грубой ладонью по своим белым как снег волосам. Его обветренное лицо оставалось невозмутимым. Кожу его носа испещрили микроскопические кровеносные сосудики, усиливавшие и без того ее красноватый оттенок, – свидетельство его преданной любви к ирландскому виски. Тем не менее Логан слыл человеком вполне трезвого рассудка, и было практически невозможно заставить его хоть на йоту преступить закон. Уитту потребовалось несколько лет, чтобы собрать на лейтенанта хоть какой-нибудь компромат. Все усилия не приносили плодов до той поры, пока Логану не потребовалась помощь для дочери, страдавшей наркоманией. Уитт без огласки поместил несчастную девушку в одну из клиник, надежно оградив от любопытства местных репортеров.