На чужаков смотрели недобро, подозрительно, исподлобья. Мико, встретившись взглядом с пожилым ёкаем, сидевшим на крыльце дома и латавшим свои дзори, сглотнула и поправила маску. Зачарованная маска тэнгу должна была спрятать её от взглядов низших ёкаев, выдавая за одну из них, но запах скрыть не могла.
– Что-то человечиной потянуло, – повёл носом один из ёкаев в очереди, почесал лоб между острыми рожками и принялся оглядываться. – Аж слюни потекли.
– Это у тебя уже крыша едет от голода, – гоготнул его друг, но тоже принюхался и облизнулся. – Из-за тебя мне теперь тоже кажется.
Они с интересом скользнули по Мико взглядами зелёных глаз с вертикальными зрачками. У неё волосы зашевелились на затылке, и Мико шагнула поближе к Райдэну, надеясь хоть немного смешаться с его запахом. Юри зашипела на ёкаев, демонстрируя клыки и прикрывая собой хозяйку. Те засмеялись, но, потеряв интерес к Мико, продолжили выискивать невидимую добычу в толпе.
Из переулка послышались крики и смех. Пятеро ёкаев загнали в угол шестого. Эти пятеро были одеты добротно, в приличные на вид кимоно, пусть и без вышивки, и чёрные хакама, у каждого на поясе висел меч. Шестой ничем не отличался от бедняков, которых Мико видела раньше.
– Ты не расплатился за прошлую маковую грёзу и выпрашиваешь ещё? Мы, по-твоему, дурачки? – говорил ёкай с тонким собачьим хвостом, хватая загнанного собрата за спиленный олений рог. – Где деньги, придурок?
– Я всё отдам! – вопил тот. – Но можно мне ещё немного? В долг!
– Можно вот чего. – Кулак хвостатого прилетел ему в живот, несчастный согнулся пополам и заскулил.
Райдэн даже ухом не повёл, прошёл мимо, будто ничего не видел. И если бы не рука, сильнее сжавшая меч, Мико бы решила, что он и правда ничего не заметил.
Они свернули на соседнюю улицу, потом ещё на одну. С крыльца дома сбежала полуголая девица с птичьим хвостом, волосы ей заменяли длинные розовые перья, которые приподнимались всякий раз, как она говорила. Девица прильнула к Райдэну, обхватив его руку.
– Не желаешь ли развлечься, незнакомец? – проворковала она и потёрлась о него грудью. – Я смогу тебя удивить.
– Это вряд ли. – Райдэн высвободил руку.
Девица схватила её снова и спустила с плеч кимоно, ущипнула себя за розовый сосок. Её подружки, оставшиеся на крыльце, захихикали и тоже обнажили груди, привлекая внимание.
– Сможешь кусать меня, сколько пожелаешь, – продолжила она, а Мико заметила, что её смуглая кожа сплошь усыпана шрамами от сотен укусов.
– Не интересно, – сказал Райдэн резче, а девица, хмыкнув, пожала плечами, набросила кимоно обратно и развернулась, чтобы уйти. Но Райдэн схватил её за запястье и резко дёрнул. – А ну, верни.
– Что? – Она невинно захлопала глазами и продемонстрировала пустые ладони.
– Возвращай. – Райдэн сжал запястье сильнее и кивнул на меч.
Девица скуксилась, достала из рукава кошель и бросила Райдэну. Мико охнула. И когда успела?
Райдэн поймал кошель и спрятал за пазуху.
– Урод, – плюнула девица, высвободилась из его хватки и, качая бёдрами, направилась к хохочущим подругам, перья на голове которых вздыбились, превратившись в разноцветные хохолки.
Небесный город совершенно не нравился Мико, мерзкий, затхлый, опасный, он отталкивал и пугал, и она хорошо понимала, почему Хранители сюда не лезли. Местным жителям закон был чужд, а благородному Акире и брезгливой Кацуми до подобного сброда вряд ли было дело. Идеальное место, чтобы спрятать сотни, если не тысячи повстанцев. Да здесь можно разместить целую армию, если, конечно, она сумеет поладить с местными жителями.
Они продвигались к центру города, но ничего вокруг не менялось – всё те же бедность и разруха. Но стоило только об этом подумать, как перед Мико выросла целая улица с богатыми, ухоженными домами. Они прятались за высокими каменными заборами, так что можно было видеть только серые черепичные крыши с золотыми рогами на вершинах и аккуратные макушки деревьев, которые росли в садах. Это богатство было так непохоже на всё вокруг, что Мико невольно остановилась, разглядывая чудесную улицу, и едва не потеряла из виду Райдэна. Он уже свернул в ближайший закоулок, в котором воняло плесенью и мочой, и двинулся в обход.