«Ректор Санторо? Много же я пропустила за год… – в голове пока не было ни одного предположения о происходящем. – Что так срочно могло понадобиться от меня Академии, если они воспользовались порталом? Это ведь целое состояние!»
Профессор Калисто явно чувствовал себя неуютно. За весь разговор он ни разу не улыбнулся, хотя тонкие морщинки в уголках глаз и говорили о том, что улыбки были ему свойственны.
– Синьорина Кроу… – начал мужчина.
– Можете звать меня Эстер, – кивнула я, надеясь разрядить обстановку.
– Эстер… Я… – профессор снова сжал руки. – Я не тот человек, который должен сообщать вам эту весть. Но ректор Санторо попросила меня, а Ковен оплатил портал.
– Ковен? – переспросила я.
Сердце пропустило удар.
– Эстер, ваш брат… – Джиованни тяжело выдохнул.
Ещё один удар.
– Ваш брат погиб в результате неудачного эксперимента.
Удар.
– Мне очень жаль…
Я вспомнила тёмный венецианский переулок год назад:
– Я люблю тебя, Тадди.
– А я тебя, Колючка.
Я всегда думала, что Тадеуш почувствовал бы мою смерть. Он бы ощутил, что я сгинула в каком-нибудь пустынном месте, не справившись с проклятием. Мы ведь близнецы. Мы чувствуем друг друга.
Были близнецами. Чувствовали.
– Когда? – я не узнала собственный голос: настолько он был тихим и дрожащим.
– Вчера утром, – ответил Джиованни.
«Вчера утром я решила поспать подольше», – вспомнила я. Где же хвалёная интуиция ведьм? Где связь близнецов, которую так воспевали во всех книгах? Где всё это, если я спала, когда он умер?
– Тадди… – имя брата сорвалось губ.
– Проклятие! – крикнул Джиованни, бросаясь ко мне.
Я почти ничего не видела сквозь слёзы и сначала не поняла, что холод и вой в ушах – это не боль потери, а завывание проклятых сущностей. Оглянувшись, я увидела в тумане фигуры.
– Колючка, иди ко мне… – Тадеуш, живой и здоровый, улыбался мне с другого конца холма. Он протягивал руку, приглашая подойти к нему.
– Тадди! – прошептала я, делая первый шаг.
Тёплая рука профессора Калисто крепко схватила меня за плечо.
– Это не Тадеуш. Вы знаете, что это не он, – твёрдо сказал мужчина, смотря мне в глаза.
Он резко развернулся так, чтобы я больше не видела призрачные фигуры.
– Знаю, – прошептала я.
– Я не могу использовать «Очищение», но могу дать вам сил, – взмахнув рукой, профессор извлёк из карманного пространства пузырёк с красной жидкостью.
– Отвар из розмарина? – тихо спросила я.
Мужчина кивнул.
Быстро выпив содержимое пузырька, я едва не задохнулась от жара, прошедшего по горлу.
– Розмарин и немного чешуи саламандры, – добавил Джиованни. – В ближайшие несколько минут вы можете использовать максимум своего резерва.
С трудом вздохнув, я вновь взглянула в проклятый туман. Закрывать глаза уже было бессмысленно, ведь голос Тадеуша был повсюду:
– Сестрёнка, мне холодно. Пожалуйста, иди ко мне.
– Requiescat in pace! – чувствуя, как отвар прибавляет и физических, и магических сил, я снова начала творить заклятие Очищения.
На этот раз плетение, которое моя рука создавала в воздухе, было намного сложнее. «Тадеуш мёртв». Я сбилась, задыхаясь от рыданий.
– Эстер, сестрёнка, пожалуйста, обними меня… – голоса из тумана проникали в самое сердце и рвали его на кусочки.
– Силой ветра и земли, водой, что часть меня, огнём, что горит в груди, я освобождаю тебя от зла!
Заменив классическую формулу очищения на изобретение профессора… ректора Санторо, я упала на колени и двумя руками упёрлась в землю.
– Тадди! – вместе с именем брата, сорвавшимся с губ, из рук вырвалась и магия.
Последнее, что я видела перед тем, как потерять сознание, – это выжженные вересковые пустоши и взволнованное лицо профессора Калисто. А затем во тьме осталась только одна мысль: «Тадди мёртв».
V. Что я пропустила за год?
«…Я прошу вас также позаботиться и о моей дочери. Любые вопросы, связанные с организацией похорон, решайте со мной или с моими поверенными. Эстер нет нужды принимать участие в этом, особенно учитывая обязательства, которые ей предстоит в скором времени взять на себя».
«Надо вставать. Ещё одна проклятая пустошь – и диссертация будет готова». Сквозь сон я чувствовала странное покачивание. «И письмо нужно перед уходом написать… Письмо Тадеушу».
Брат.
Воспоминания ножами впились в голову.
– Тадди! – я вскрикнула, резко открывая глаза.