– Нет… – возразила я. – Он оставил эту идею после того случая!
– Увы, девочка моя. Тадеуш описал ход своих исследований в журнале. Ошибки быть не может.
– А студенты?.. – мне было слишком страшно спрашивать о том, погиб ли кто-то ещё.
– Он прекрасный профессор и не стал бы подвергать их опасности, – уверила меня Санторо. – Все эксперименты по поиску способа удерживать проклятия Тадеуш проводил в зале для практики, смежном с его покоями.
– Он и погиб там? – вопросы, казалось, сами вылетали из моего рта.
– Да. Его исследования были хороши. Он действительно мог добиться успеха, но удержание без круга – слишком опасная затея.
– Зачем? – прошептала я.
«Зачем, Тадди?»
Ректор не ответила на вопрос. Наверное, она поняла, что он был задан вовсе не ей, а моему близнецу, частичке меня, которой уже не было в этом мире.
– Где он?
Санторо отошла на шаг, и я увидела постамент. Он стоял в центре крипты, а на нём лежало тело, укрытое саваном. «Как я могла не заметить его, только войдя?..» Наверное, мне просто не хотелось замечать. Ноги отказывались нести меня вперёд. И всё же я шла.
Шаг.
Ещё шаг.
Сапоги и чулки насквозь промокли от воды. Звуки крипты, гулкое эхо – всё это проникало в голову, мешая сосредоточиться. Тело. «Кто там? Кто лежит под саваном?» Дрожащими пальцами я прикоснулась к сырой и холодной ткани.
Из-под неё свешивалась рука. «Какие знакомые часы. У Тадди были такие». Безумие обволакивало разум. Я чувствовала, как сила начала бесконтрольно вырываться. «Почему часы Тадди разбиты?» Я потянулась, снимая их с ледяной руки. Ремешок долго не поддавался, но наконец соскользнул с бледной кисти.
– И правда часы Тадеуша, – сказала я себе вслух, как делала на пустошах.
– Эстер… – тихо позвала Санторо.
– Да, ректор?
– Мне поставить щит? Ты тратишь силу.
Взглянув на свои руки, я поняла, что они светились. Уже много лет я не теряла контроль.
– Поставьте щит, пожалуйста.
Я прекрасно знала, чем были чреваты неконтролируемые всплески силы. Они могли навредить и тем, кто находился в крипте, и целостности Академии, даже несмотря на то, что она была надёжно защищена магией.
Ректор Санторо быстро возвела вокруг меня едва заметный энергетический кокон.
«Возьми себя в руки. Дыши». С трудом взяв под контроль силу, я тяжело выдохнула. «Ты должна посмотреть».
Я до последней секунды надеялась, что под саваном окажется кто угодно, но не Тадеуш.
Быстрое движение, чтобы откинуть ткань с лица. Один взгляд.
– Тадди… – резко вернув саван на место, я отшатнулась и упала в воду. – Тадди! Нет!
Удары по воде, крики, слёзы – всё было бесполезно, ведь под саваном действительно лежал мой брат. Я даже не сопротивлялась, когда профессор Калисто поднимал меня на ноги и укутывал в свой плащ.
– Тадди мёртв, – шептала я ему, цепляясь за ткань его костюма. – Понимаете, он мёртв…
– Мне так жаль, Эстер… – отвечал Джиованни, подхватывая меня на руки.
– Я сама…
Хотя куда я сама: ноги и правда не держали. И если бы меня опустили на землю, я бы просто снова упала.
– Выведите Эстер отсюда, я подниму нас, – сказала Санторо.
У выхода на профессорскую лестницу я заставила себя вновь взглянуть на постамент в центре крипты. Мне казалось, что что-то изменится. Там наверняка был не мой брат, а двойник или иллюзия. Однако глупость собственных мыслей была мне очевидна. Я знала, что видела.
Под саваном, среди великих ведающих прошлого, лежал мёртвый Тадеуш Кроу.
VII. Дела минувших дней
«Санторо сделала мне выговор и обещала написать отцу. Нужна твоя помощь, чтобы задобрить её. Встречаемся в «Уголке Данте» после занятий, чтобы придумать план. Вив уже в курсе».
К тому моменту, как меня вынесли в коридор на верхних уровнях, я уже чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы встать на ноги.
– Можете отпустить, профессор. Простите, что пришлось тащить.
Джиованни с недоверием посмотрел на меня, но всё же поставил на пол.
– Мне уже лучше, правда, – уверила я его.
Конечно же, это было ложью: стать лучше просто не могло. Не после того, что я увидела в крипте. Но хотя бы внешне мне пришлось взять себя в руки.
Вернув Джиованни плащ, я сделала пару неуверенных шагов. Профессор и ректор Санторо держались рядом, готовые подхватить.
– Вы говорили, что мой отец уже прибыл в Академию. Где он? – вопрос был задан только для того, чтобы на меня перестали смотреть с жалостью, от которой хотелось снова расплакаться.
Санторо нахмурилась, словно испытав резкую зубную боль. Многие реагировали так на упоминание Александра Кроу.