Он вытащил парня из дома Кевина, который был без сознания и протащил к машине. Ирвин шипел и сопротивлялся. У машины, Микео опять впился губами в губы парня, его в ответ укусили.
- Сладкий мой, - зашептал альфа, его руки стали обихаживать бока и сжимать попку, - сладкий мой.
Ирвин попытался вырваться, но куда уж там! Его затолкали в машину и удерживали щитом, против которого он не мог ничего противопоставить. И опять они ехали молча. Ирвин не мог говорить - щит мешал. Микео не хотел. Ему нужно было все его внимание - щит и дорога.
К дому Микео они прибыли через минут двадцать. Из машины он выцарапывал Ирвина с силой. Пришлось даже отцеплять его пальчики, словить пару ударов. Плевать. Сделать своим полностью, что бы никуда не мог уйти. Микео ловил его губы, ощущал свою кровь от его укусов и тащил в свое логово.
Ирвин брыкался и пинал его, царапался, грыз все те части тела, что ему попадались. И трансформироваться не мог. Его задавливал щит альфы. В квартиру они заползали долго. Ирвин цеплялся за дверь, косяки и упирался до последнего. Но в силе он проиграл. Его внесли в квартиру и заперли дверь на голосовой замок.
Дальше они просто прошли половину квартиры под вопли Ирвина, дрыгавшегося и болтая ногами на весу. Остальную часть его протащили волоком и свалили на кровать. Он извернулся и попытался уйти от загребущих рук, но его ждало разочарование. В комнате вдруг стало странно пахнуть. Микео заулыбался. Скинул плащ и костюм. Расслабил галстук.
Ирвин дышал часто и не понимал себя. У него тянуло низ живота, просыпался жар, как в течку, но до нее еще добрых два месяца. И все же, дыхание участилось, руки вспотели, аромат самца будоражил нос, посылал по телу мурашки.
- Малыш, иди сюда. - Микео расстегнул рубашку и Ирвин залип на его коричневые соски, на рельеф мышц, на него вообще. - Иди ко мне.
И Ирвин замер. Его тело возбудилось. Альфа заулыбался тяжелому дыханию, расширившимся зрачкам. Он смело подошел, провел рукой по шее и уложил на затылок. Присосался к губам. Ирвин приоткрыл рот, прижался всем телом к мощному партнеру.
Его целовали и тут же раздевали, распаляли и делали все, что бы он тихонько постанывая со всем соглашался. И Ирвин сдался на милость победителя. Его раздели и уложили на постель. Раздвинули ноги и мягко начали подготавливать. Смазка еще не выделилась, но Микео не спешил. Он смазал пальцы в геле, что пробуждал тело в ранней искусственной течке, и протолкнул их в попку шумно выдохнувшему Ирвину.
Парень прижал ноги к своей груди и замер ощущая, как его мягко дразнят внутри. А тело распаляется, смазка в родовом канале проступает, закупоривается пробка. Ирвин уже постанывает. И Микео не выдерживает сладости момента. Опускает его ноги на свои бедра, плавно вводит свою плоть и слушает стон парня.
Он мощно двигает бедрами, скользит внутри и через несколько толчков позволяет себе завязать узел. Ирвин мелко дрожит, стонет, цепляется за его руки. Сам же Микео отчетливо понимает, что его будут бить после этого очень сильно. В искусственную течку зачать сложнее, да и то, только под самый конец, ибо яйцеклетка не всегда готова. Но он готов рискнуть и узнает итоги только через пару недель, когда его зверь сможет ощутить в Ирвине часть себя. И уже тогда все, сладкий мальчик будет принадлежать ему, и никуда не денется, и никому не достанется.
Ирвин постанывал под ним, вцеплялся в его руки, подрагивал от ощущений. От необычных ощущений.
Микео добавлял гель внутрь Ирвина, используя как обычную смазку, для искусственного вызова течки весь первый день. Он брал измученного Ирвина несколько раз, доводил до потери сознания и ждал, когда организм отзовется, когда запах станет гуще и бета сам будет цепляться за него, не отпускать.
Микео уснул под утро и проснулся казалось почти сразу. Ирвин теребил его и требовал близости. Его запах стал сладким, терпким и насыщенным. Заулыбавшись, альфа завалил его животом на кровать, проверил попку и вдохнул аромат. Чуть слюной не задохнувшись, он плавно проник во влажную дырочку и услышал стон. Все, теперь они будут вместе.
Сколько еще раз он делал вязку, не считал. Просто несколько дней превратились в секс марафон, где Ирвин то стонал под ним, то спал, то его кормили и опять брали. Брали и брали, ласкали и доводили до беспамятства. И Ирвин не отвергал партнера, жадно требовал его, цеплялся за него.
Ирвин застонал просыпаясь. Все тело ломило, болело и саднило. И опять знакомая история. Микео его обтирает, а у самого глаза горят, чуть ли не облизывается.
- Сука! - выдохнул Ирвин. - Тварь! - он дернулся и застонал-зашипел от спазмов.
Микео вздохнул и положил руку ему на живот. Замурлыкал. Парень под его рукой аж замер. Его больное место почти мгновенно перестало болеть. Микео убрал руку. Ирвин закусил губу от возвращающихся спазмов и невольно всхлипнул. Альфа тут же прекратил протирать его влажным полотенцем и лег рядом, притянул к себе дрожавшее тело.
- Ирвин, ты мой сладкий, мой хороший. - Приговаривал альфа, гладил его голову, спину, плечи. - Мой хороший. Не плачь, все сейчас пройдет. Тише.
Он замурлыкал чуть громче чем до этого и лизнул парня в щеку. Ирвин все еще дрожал. Его колотил откат от препарата. Все внутри выворачивало наизнанку, свербело и начинало зудеть. Но альфа прижимался все сильнее и успокаивал спазмы своим пением. Ласково поглаживая его руками по голой спине.
Ирвин незаметно для себя уснул. Микео лежал с ним рядом более суток. На работе взял отгул по причине течки своей пары. Он уже позаботился об этом. И был собой доволен. А еще предвкушал, что вскоре станет отцом. Очень надеялся на это. И очень боялся предстоящего разговора.
Утром ему пришлось идти на работу. Благо Ирвин еще сутки будет отходить от препарата. Он так думал. К телефону парень ясное дело не подходил, да Микео и не надеялся на это. Весь день ходил хмурый, бурчал себе под нос. И волновался. Незримо ощущал, что что-то не так.
Когда закончился рабочий день, полетел в магазин, прикупить покушать, кое-какие гигиенические вещи и в аптеку, дабы витамины взять. Ехал домой со страхом, что Ирвин его возненавидит. Сам себя за несдержанность корил, а еще думал, как теперь ему выкручиваться. Он ведь самолично все решил и не спросил Ирвина, хочет ли тот вообще рожать. От этих мыслей альфа съеживался на сиденье машины и покусывал губы.
Припарковал машину, взлетел по ступеням к входной двери и быстро поднялся на свой этаж. И замер. Дверь слегка приоткрыта. В квартире никого. Парень выкрутил замок и ушел. Микео начал звонить на его телефон, а в ответ - номер не существует или набран неправильно.
Не поверив, еще раз обойдя всю квартиру, он даже застонал. Схватился за голову и осел на корточки. Закусил губу. Маленький бета сбежал от него.
- Дурак! - зарычал Микео. - Придурок!
Он сорвался с места и сбежал по ступеням, запрыгнул в машину и стартовал с места. Машина взревела, лихо развернулась и помчалась по дорогам в сторону дома его малыша. Обгоняя на поворотах и по прямой другие машины, автобусы и прочий транспорт, Микео все лихорадочно думал, что ему сделать, как ему говорить и главное: о чем? Ирвина он обидел. Очень сильно. Дураку понятно. И что делать сейчас?
К дому беты Микео прилетел спустя пятнадцать минут и успел проскочить в дверь, закрывающуюся за вошедшими жильцами. Спешно поздоровался и минуя лифт по лестнице взлетел на нужный этаж. К квартире подскочил и надавил на звонок. И принюхался, прислушался, постарался учуять.
Ирвина дома не было. Его запах уже "остыл", явно он заходил днем. Долбанув головой об стену, Микео сорвался и пулей вылетел из здания, залез на сиденье машины и вырулил на дорогу. Полетел в сторону дома альфенка. Но и там Ирвина не было. Заревев зверем и кулаком сильно ударяя по своему бедру, он начал лихорадочно колесить по улицам, всматриваться в прохожих. Но так и не смог его найти. Вообще.