Вполне возможно, она попала на Большой Турнир как тайное оружие поражения слабых мужских мозгов противников.
Потому что она была красива.
Нет, это слово не до конца описывало ситуацию!
Я бы сказала, что Камилла Сантос была до боли прекрасна. Бледнокожая, с изумительно-правильными чертами лица; светловолосая, златокудрая – ее внешность казалась большой редкостью для обычно смуглых и темноволосых демонов.
Впрочем, ее лицо успело за это утро покраснеть на солнце Даргеша, потому что не только Камилле, но и остальным оно доставляло массу проблем. Даже я нацепила шляпу, пытаясь укрыться от его лучей под широкими полями.
И пусть целительницы, помогавшие мне собираться в Даргеш, положили в саквояж мазь от солнечных ожогов, а я сама выросла в Южной Провинции, жаркое солнце Драконьего континента донимало даже меня.
– Нет, это не предсказание, – неожиданно пошла на попятную Эллисон. – Всего лишь недоброе предчувствие.
– Вот и хорошо! – улыбнулась еще и ей Камилла, после чего мы продолжили смотреть на Элефсину.
Кораблей становилось все больше, мимо нас проплывали как торговые, так и внушающие страх военные суда Даргеша – с несколькими рядами пушек и боевыми магами на борту.
Дельфины исчезли – наверное, уплыли подальше от берега в открытое море. Вместо них появилась стая ало-золотых летучих рыб, словно их бока старательно раскрасили в цвета флага Драконьего континента, приказав услаждать наш взор, за что их непременно премирует высшее руководство Даргеша.
Неожиданно у меня принялось зудеть левое плечо, успевшее порядком пропотеть под тонкими узкими рукавами светлого платья. Да так сильно, что я, не выдержав, почесала это место.
Затем еще и еще раз.
Побоявшись обгореть на солнце в первый же день, я выбрала закрытое платье, но меня это не спасло.
– Перед самым отъездом у меня было видение, – неожиданно произнесла Эллисон. – Обо касалось тебя, Брук Саммерс! – и она уставилась на меня пронзительным взглядом зеленых глаз.
Я снова почесала плечо – ну что за напасть?! – после чего усмехнулась.
Потому что я знала эти ее видения насчет меня! Успела близко с ними познакомиться за те три года, которые проучилась вместе с Эллисон.
У меня даже были «любимчики» из ее предсказаний.
Как-то на первом курсе Эллисон заявила, что меня сожрут акулы – тогда я еще не собиралась переводиться в столичную академию, а от моего родного города до моря была примерно неделя езды на пассажирской карете.
И нет, стационарными телепортами мы пользовались крайне редко. Такое удовольствие Саммерсам не всегда было по карману, как и отдых на морском побережье.
Еще я оценила предсказание Эллисон о том, что меня похитят, потребуют выкуп, но потом убьют, потому что за меня никто и ломаного дукара не даст, а мою отрезанную голову подкинут в сад к нашему мэру.
И последний, прощальный «подарок» перед самым моим отъездом в Академию Хальстатта – то, что меня похоронят заживо столичные драконы.
– Думаю, я все же обойдусь без твоих видений, – сказала ей. – Предпочитаю умереть в полнейшем неведении.
Причина ненависти Эллисон оказалась до невозможности банальна – ее брат-близнец Лейф, который, кстати, не попал в команду Академии Грно, был в меня влюблен, но я так и не ответила на его чувства взаимностью.
Лейф домогался до меня все три года учебы в Академии Грно, Эллисон изводила придирками и предсказаниями одно другого кровожаднее, но я не обращала на Диммеров внимания.
Если честно, в то время мне было не до чужой любви или ненависти – с лихвой хватало проблем и трагедий в нашей семье.
Моя младшая сестра умерла – ее убил собственный магический дар, и мы так и не смогли ничем ей помочь. Затем пропал мой старший брат, после чего его объявили мертвым заговорщиком.
За несколько лет до этого отец потерял какой-либо интерес к нашей семье. Закрылся в своей лаборатории, где занимался поисками Абсолютной Магии, и отказывался выходить наружу, а мама после трагических событий помешалась от ужаса и горя.
В общем, это были «прекрасные» времена – самое то, чтобы ответить взаимностью на чувства Лейфа Диммера.
Вместо этого я нашла маме лучшую сиделку в Грно, которая должна была также позаботиться и об отце – проследить, чтобы он не умер с голоду в своем подвале, где занимался исследованиями.
После этого я перевелась в столичную академию. Чувствовала, что мой старший брат жив, и собиралась его отыскать.