«Дельфин» пришвартовался к стояночной мачте и подъёмно-спусковые механизмы начали опускать его к земле.
— А разгрузка разве не через грузовые лифты? — возбуждённо спросил Швец, азартно блестя своими чёрными глазами.
— Слишком тяжела машина, — пояснил я.
Мы стояли чуть поодаль, на огороженной площадке для встречающих. Вот открылся большой грузовой люк, выдвинулась массивная аппарель, и я услышал знакомую поступь. Эх, соскучился я, оказывается, по шагоходу-то! Ну да, отведу сегодня душу, пронесусь по полигону.
По ряду клуба вооружений пронёсся дружный вздох.
— Спешите видеть, господа! — тоном заправского коммивояжёра представил Иван: — Малый легкобронированный шагоход «Саранча» англского производства, на языке страны происхождения «Локуст».
Пушкин протолкался ко мне поближе, тоже сияя глазищами, как фарами:
— Илья, а разве он не должен был прибыть в законсервированном виде?
— Вовсе нет. В Сирии я, считай, чуть не с аппарели в первый бой вышел.
— А кто же им управляет?
Я слегка повёл бровью:
— Я ж говорил: вассал у меня с Сирийской компании, с подходящим военно-техническим образованием.
Видно было, что Хаген оглянулся, нашёл кучку встречающих и меня в ней и споро подвёл шагоход вплотную к нашей площадке, остановил в нижнем положении, выскочил:
— Фрайгерр Коршунов, боевая машина «Саранча» по вашему приказанию доставлена! Обратите внимание, господин Афанасий раздобыл новейшее приспособление, позволяющее двигаться в черте города без опасения повредить мостовые: специальные калоши, изготовленные из материала, сходного с автомобильными покрышками.
— Молодца! — похвалил я его. — Давай вольно, мы тут по гражданке.
— Понял, — Хаген чуть сдвинул шлем на затылок, но тут увидел Ивана, снова вытянулся, козырнул: — Господин хорунжий! Здравия желаю!
Всё ж таки, пока я в госпитале валялся, Соколов у него прямым командиром был.
— Да не тянись, — махнул рукой Иван, — я здесь в качестве студента.
— В таком случае, имею честь сердечно приветствовать вас, ваше императорское высочество, — слегка поклонившись, с максимально торжественной миной заявил Хаген. Между прочим, на сестёр Гуриели произвёл очень благоприятное впечатление.
Тут громкоговоритель снова заквакал, что прибывает новый борт — как раз тот, с запчастями для клуба. Пушкин и Швец, да и добрая половина их клуба заметались, как та мартышка из анекдота — «к умным или к красивым — хоть разорвись!»
— Господа, мы будем ожидать вас на полигоне, — любезно улыбнулся я и обернулся к Ивану: — Сокол, дороги-то ни я, ни Хаген не знаем.
— Предлагаю ему следовать за автомобилем.
— А давай лучше я буду следовать? А Хагена с вами посадим.
Гуриели дружно толкнули друг друга локтями и хором защебетали:
— Ах, как интересно! Мы совсем не против!.. А господин Хаген ведь может рассказать нам настоящую версию событий, правда?.. — заприметили новую игрушку, гляди-ка. Впрочем, за полчаса Хагена не заболтают, а я хоть пройдусь, душу отведу.
Иван вполне понял мои чувства.
— Ладно, давай так и сделаем.
Двинули мы к университету маленькой колонной, и так у меня за привычными штурвалами сердце разошлось — песня прям сама попёрла! На сей раз открывать люков и веселить воплями народ не стал, но в кабине орал во всё горло старинную, которую ещё наши прадеды в Сибирь привезли:
— Полно вам, снежочки, на талОй земле лежа-а-ать!
Полно вам, казАченьки, горе горевать!
Полно вам, казАченьки, горе горева-а-ать,
Пора привыкать к азиатской стороне!
Там дальше, правда, есть слова, что надо привыкать и «к чужой молодой жене», но дед Аркаша всегда объяснял, что это не значит — ко всякой подряд чужой жене, а в том смысле, что первые-то отряды без женщин почти шли, и в жёны себе брали девок из местных племён. Зато песня была бодрая и весёлая, и про кашеваренье, и про выпьем мы по маленькой там было. Ну, и так далее.
Всю дорогу пел-орал, как шальной! Душу отвёл, как говорится, и на полигоне выбрался из машины довольный, будто слон.
ВНЕПЛАНОВОЕ СТОЛПОТВОРЕНИЕ
Тут надо ещё сказать, что у ворот вся наша компания выгрузилась из «Победы». Я для себя отметил, что взгляд у Хагена слегка поплывший — ох, примучили его девки! Ну, вот, все выгрузились пешком шлёпать — а «Саранча» как⁈
Но, оказывается, наш Сокол умеет иногда быть всё же и предусмотрительным. И договорился, и организовал как надо. Защиту вдоль тропинки на две минуты отключили, пока они всей толпой узкую полосу напротив ворот страховали — но только на две! Ох, рванул я бежать! Хорошо, на ту сторону сигнал передали, и навстречу никто не вышел. А то было бы тебе: «Ну здравствуй, Красная Шапочка!»