Но через пять минут Витгенштейн вернулся, и не один. Слуги тащили за ним пять ящиков.
Пётр вышел на середину шатра:
— Господа, я хотел предложить это лучшее шампанское уже после охоты, но видя столь блистательную компанию, подумалось: «А почему бы не выпить сейчас?» И не нашёл внятного ответа на этот вопрос. Итак, выпьем за скорую свадьбу князя Багратиона! — и хлопнул пробкой в свод шатра.
Эффект превзошёл все мои ожидания. Вскоре у ящиков собралась вся толпа. Звучали цветастые тосты. И даже те молодые парни, что всерьёз собирались охотиться, казалось, от всей души желали Серго удачи и счастья. Пока все были сосредоточены на шампанском, я подошёл к оружейным ящикам. Теперь самое сложное. Нагреть середину ствола, быстро. А следом неравномерно охладить. Неравномерное расширение чуть искривит ствол. Поведёт его вверх и влево, скорее всего. Главное — не переборщить, а то вообще разорвёт трещиной. Прошёлся по всем выставленным винтовкам. Потом не поленился где надо охладить или нагреть, а то вдруг кто внимательный заметит.
Но горцы шумно добивали шампанское, и даже мне не удалось отвертеться от бокала. Друг я Багратиону или где?
Наконец на улице зазвучал звук рога. Настолько мощный, что я даже специально потом ходил, смотрел — из чего? А не слабо! Трёхметровая дура на специальной треноге. И ладно бы это было… ну не знаю… изделие. Так нет, настоящий рог! Чего-то желания узнать, у кого из животных такое выросло, у меня не было.
Оказалось — сигнал на общий сбор.
Желающие поохотиться на жениха собрались у шатра невесты, где им прямо из привезённых на специальной тележке оружейных ящиков выдавали винтовки. Специально убедился, что давали кому попало и как придётся. Никто ничего не выбирал. И слава Богу. Потом важный, пузатый дядька выдал из запечатанного ящика по две обоймы патронов. Как и было обещано, каждому на десять выстрелов. Голубые, светящиеся пули выдавали артефактную суть. Хотя, если вспомнить, у нас в университете (на боевом слаживании) патроны не светились. Может, это какие особые?
Мы с Петром получили своё оружие и боеприпасы и отошли от общей толпы.
— Ну, успел?
— Вроде, успел. Я серединку ствола раскалил, потом как попало охладил… Должно немного повести, ну так, чуток… Слушай, а что за патроны?
— Там вроде стан и пятно краски, исчезающее. Нам же Серго объяснял, забыл?
— Не забыл. Ладно. Вместе пойдём?
— Ага, хотя я за этими гавриками хотел присмотреть… Но если ты стволы…
— Заткнись! Чем меньше о этом говорим, тем лучше.
ОХОТА
Дружною толпой охотники спустились с холма. По сценарию охоты, Серго сотоварищи должны были прорываться к Дашкиному шатру по фронту в три километра. И вроде, невеликое расстояние, а всё изрезано мелкими оврагами, ямами и так густо заросло кустами… Ни одной полянки… прям даже не знаю, как бы я на подобном месте по-настоящему охотился? Тут же зверя не заметишь, пока он сам на тебя не выскочит. А если это оборотень, то может уже и поздно быть.
— Слушай, Пётр, я что-то затупил: а как оборотни будут обозначать, что охотник поражен? У нас ружья, а у них?..
— А никак. Просто — прорвались, невесту сволокли, победа…
— Чего-то это как-то…
— В чужой монастырь, — пожал плечами Витгенштейн, — как ты понимаешь, со своим уставом соваться… Традиции — они такие.
— Ну, традиции так традиции.
Мы присели около полузаросшего валуна, и я принялся заряжать винтовку. Пётр так вообще положил свою на валун и задумчиво подбрасывал в руке обойму.
— Ты чего?
— Да вообще не хочу стрелять. Шутки ради — ещё куда ни шло, но по другу, когда он к любви своей прорывается…
— А говорил: традиции… Давай так: как стрелять начнут — тупо в небо всё высадим? Как салют Багратиону, а?
— А это идея! — Витгенштейн радостно подпрыгнул и, конечно, уронил обойму, которая звякнула о валун и отскочила в траву. — Ой!
— Чего «Ой!», помогай искать давай! Артефакты, дорогая вещь наверное… ойкает он тут, растеряша, ядрёна колупайка!
Пока мы ползали в траве, ища рассыпавшиеся из обоймы патроны, к нам подошёл припоздавший Иван.
— Вы чего по траве лазиете?
— Да вот, у некоторых руки дырявые! Обойму уронил, четыре патрона нашли, а ещё один…
— Да вот же он! — Сокол нагнулся и поднял валявшийся около камня патрон. — На, забирай! — протянул он его Витгенштейну.
— Стопе! Сокол, а так должно быть? — я выхватил у князя из рук патрон с ярко голубой пулей.
— Ты чего, Коршун?
— Смотри сюда, Иван! И ты, Пётр. Вот так должно быть?
Я ткнул пальцем в облупившуюся, видимо, от удара о камень краску на пуле. И под соскочившей чешуйкой светящейся голубой краски темнела простая медь.