— В основном Витгенштейна, — честно сказал я.
— Да ну⁈ — не поверил Петька.
— Чё «да ну»? Что умный и красивый, краше лорда дракона, почти как Зевс. Особливо с молниями.
Парни довольно заржали.
— Да-а… — Серго потёр лоб. — Я бы тоже забыл, зачем шёл.
— Молодцы, девчонки! Делятся, так сказать яркими впечатлениями, — Иван усмехнулся и задушевно положил обескураженному Витгенштейну руку на плечо. — Вот тебе, дружище, что больше всего на свадьбе у Серго запомнилось?
Вопреки моим ожиданиям, глаза у Петро сделались круглые и задумчивые, осоловелые даже:
— Больше всего? Как государь сказал: «Петенька, я надеюсь, что хотя бы твоя свадьба пройдёт тихо, без эксцессов?..» — Петя посмотрел на нас и тихо добавил: — И я очень, очень на это надеюсь. Кстати, Ваня. Пока девчонок нет, забери-ка…
На стол легла фотография Коко. Точнее, Акулины из отделения терпимости русской базы в Фарабе, которую я по весне случайно в «Театре варьете» встретил, Ивана сопровождая. Фотка была из того набора компромата, что мерзавцы потом Серафиме выслали.
— И зачем вы её возите? — удивлённо спросил я. — Нет, я понимаю, баба яркая и в теле, но ни с Соней, ни с Машей не сравнить.
— Да тут не то! — отмахнулся Витгенштейн. — Сокол просил устроить её. Денег дал, — в этом месте Иван слегка покраснел. — Ну, я устроил. Выдана замуж, за ветерана, с приданым. Он при должности, после утраты ступни переведён на бумажную специальность в архиве военного управления. А так не старый ещё вояка, тридцать шесть ему. Домик, садик, всё организовал. Живи, детей рожай.
— Ну, по́лно! — Иван совсем стушевался. — Да и не надо мне той фотографии. И вообще, она из Илюхиного письма, ему и отдай.
Я покосился на картинку с полуголой девицей.
— Знаешь что, дружище? Что-то я не очень хочу, чтобы эта фотография попалась на глаза моей жене и вызвала у неё неприятные воспоминания.
— Или моей, — поддержал меня Серго. — Да вообще, любой из них. Вопросы начнутся, обиды, напридумывают себе всякого.
— Так куда её? — немного растерялся Витгенштейн.
— Предлагаю, — Серго заговорщицки обвёл нас глазами, — сжечь! Пока девчонок нет. Как окончательное прощание с вольной холостяцкой жизнью. А пепел по ветру развеем.
— Давай! Прямо сейчас! — Петя, не теряя даром времени, подскочил к обеденному столу. — Илья! А металлических блюд нет? Или ваз, на ножке. Хрусталь-то лопнет, поди…
— Да что ты придумал, вазу! — Иван сгрёб со стола фотографию и с некоторым сожалением смял в кулаке. Вспышка — и от карточки остался только пепел, который Великий князь тут же вытряхнул, приоткрыв ненадолго форточку-иллюминатор. — Ну, вот и всё, господа.
В этот момент двери распахнулись, и на пороге появились наши дамы.
— Мальчики! — радостно сказала Маша. — А мы к вам!
— Смотрите, какой романтический закат! — подхватила Соня.
— И давайте чай пить? — это Серафима.
— А чего это у вас палёным пахнет? — с подозрением принюхалась молодая княгиня Багратион-Уральская.
— Душа моя! — Серго поймал её руку и прижался к ней губами. — Это мы сжигали мосты.
— Какие мосты? — слегка прищурилась Дарья.
— К ошибкам молодости.
НА ЗАКРЫТОЙ ТЕРРИТОРИИ
Приятной новостью оказалось, что в качестве семейных пар Серго с Дашей и Иван с Марией тоже поселились в преподавательском посёлке, совсем недалеко от нас. По этому поводу мы справляли нечто вроде небольших новоселий с посиделками у нас, как у слегка уже обжившихся.
По этому поводу гости пришли с подарками. Парни принесли книги (это я по секрету сказал, что мы библиотеку собираем), девчонки какие-то милые безделушки — вазочки, салфеточки и коробку с новомодной диковинной игрой под названием «пузеля» — по сути, это была картина, наклеенная на фанерку и распиленная на множество фигурных кусочков. Девчонки рассыпали гору этой шушеры на небольшом столике и весело рассуждали между собой, что на этих кусочках можно в том числе здорово тренировать телекинез — предметы лёгкие, зато требуется точность. Все три мороженщицы телекинезом владели слабо, зато Серафима не умела им пользоваться совсем, и они были решительно настроены обучить её всему, что сами умеют.
— Ладно, это мы попозже и в спокойной обстановке будем делать, хорошо? — дипломатически условилась Сима, — а пока мне на минутку нужно в кухню отлучиться.
— А что, мне тут нравится, — сказала Соня, мечтательно глядя в окно на сплошную стену леса, — как будто где-то на дачах, да?
— Не знаю уж, как там на дачах, — Серафима вошла с самолично испечённым пышным пирогом и торжественно водрузила его на стол, — но мне кажется, что здесь довольно уютно и уединённо.